– Полью. Внучка поможет. Маше привет передавай. Пусть поправляется.
На следующий вечер Мила отправилась на соседский участок. Зашла за дом и увидела, что грядки уже политы. Она развернулась и вздрогнула от неожиданности. На дорожке стоял высокий мужчина. Темноволосый. Симпатичный. Вот только взгляд неприятный. Требовательный и сердитый.
– Вы что-то ищете?
– Я… Мне…– Мила почему-то растерялась, – Баба Глаша просила огород поливать, пока она у сестры будет.
Мужчина буркнул:
– Я полил.
Мила улыбнулась и зачем-то сказала.
– Меня Мила зовут.
Она ожидала, что собеседник тоже представится, но он кивнул и сухо сказал.
– Вы можете не беспокоиться. Я буду поливать каждый день.
– Хорошо, – ответила Мила и направилась к калитке. Мужчина явно не жаждал общения.
«На супругу злится. А заодно наверно и на всех женщин», – подумала девушка и всё же не удержалась от вопроса.
– А вы художник? – и осеклась.
В глазах мужчины вспыхнуло раздражение.
– Да. Я художник! – ответил он с каким-то злым вызовом, – А что?
Мила совсем растерялась.
– Ничего. Извините. Просто спросила, – залепетала она и поспешила уйти.
Под утро Миле приснилась какая-то ерунда, которая тут же забылась. Но осталось чувство непонятной тревоги. Девушка поспешила на речку.
Возвращаясь с освежающего купания, она столкнулась на тропинке с художником. Он посторонился и поздоровался.
Мила ответила. И уже хотела проскочить, но мужчина приветливо спросил:
– Как водичка?
Девушка подняла на него глаза и вдруг увидела следы свежих царапин на левой щеке и шее. А на правой руке в районе запястья у художника было наклеено несколько широких полосок лейкопластыря.
– Замечательная, – сказала Мила и поспешила уйти, хотя сосед явно хотел продолжить разговор.
«Странный тип! То злится, то любезничает. И царапины странные. Вечером их у него не было. Ночью поцарапался? Когда сумку притащил? Что же в ней было?»
Любопытство не давало покоя.
Мила прикинула, что пока художник на речке, минут тридцать, а то и больше в её распоряжении.
Она быстро заскочила на участок бабы Глаши и подлетела к сарайчику.
Подёргала запертую дверь. Попыталась рассмотреть что-нибудь через щели. Безуспешно.
«Ничего. Придумаю что-то обязательно».
Девушка поспешила домой, напевая из Окуджавы:
«…Не запирайте вашу дверь,
Пусть будет дверь открыта…»
В обед заскочила бабка Болтунова. Вообще, фамилия у этой худенькой шустрой старушки была Большакова. Но уж очень она любила разносить по деревне новости и сплетни. Так и приклеилась к ней переделанная фамилия – Болтунова. Многие уже и не помнили настоящую.
