Гном закатал рукав рубахи и стащил с запястья браслет. Рудий принялся вертеть его в руках, одобрительно разглядывая хитрое плетение двойных звеньев, инкрустацию мелкими аметистами и тончайший узор гравировки. На мой неискушенный взгляд, это была самая, что ни на есть, гномья работа по металлу. Я протянула руку, вопросительно глядя на старшего гнома, и тот подал мне украшение.
– В нем магия, – поразилась я. – Вплетена прямо в металл, люди так не умеют.
Севила тут же отобрала у меня браслет и чуть не уронила его от удивления.
– Действительно, гномья магия, – подтвердила она. – Он от чего-то защищает, но не могу понять, от чего.
– От ожогов, – пояснил Шарний. – Это свадебный браслет, значит, я принял ее дар, а она – мой, мы теперь по закону помолвлены.
Молодой гном выпрямился и уставился с вызовом на отца. Тот задумчиво потеребил бороду, снова осмотрел выкованный человеческой девушкой настоящий гномий браслет. А что, подумала я, Шарний – парень статный. Он был высоким для своего вида, немногим ниже меня, с буйно вьющейся шапкой черных кудрей и короткой, аккуратно подстриженной бородой гном производил приятное впечатление. Я разглядела, что у него, в отличие от большинства гномов, глаза не карие и не черные, а темно-серые, взгляд внимательный, потеплевший, когда он посмотрел на Белу. Юная девица вполне могла впечатлиться.
Рудий что-то пробормотал себе под нос, а затем махнул рукой.
– Раз уж невеста она тебе, то ты и буди ее, – заявил он. Под нашими внимательными взглядами Шарний встал на колени рядом с неподвижным телом Белоснежки и запечатлел на ее губах самый целомудренный поцелуй, который я видела.
Прошла минута томительного ожидания.
Девушка потянулась, села и огляделась вокруг.
– О, боги, – сказала она. – Этот мел мне в жизни не отмыть!
После успешного исцеления нас стали мягко, настойчиво выпроваживать. Я заартачилась:
– Господин Рудий, кто-то наложил такое могущественное заклятие, и мы должны разыскать преступника, иначе нападение на Белу может повториться.
Гном серьезно посмотрел на меня и расправил плечи. Он был безоружен и одет в простую рубаху и кожаную безрукавку, но на мгновение мне почудился блеск заточенной гномьей стали и звон кольчужных колец.
Севила потянула меня за рукав.
– Они сами разберутся, – зашипела она. – Раз девушка теперь считается официальной невестой гнома, то она – часть гномьей общины, а нападение на одного из своих – это нападение на всю деревню. Кто бы там ни приколдовывал, они его найдут и без нас. И страшно подумать, что с ним сделают.
