Впрочем, об отказе всегда сообщалось заранее, поэтому крайне немногие женихи продолжали упорствовать в своих матримониальных намерениях. Жизнь в горах бывала опасной, а гномки работали наравне с мужчинами в шахтах, кузнях и мастерских, где могло случиться множество ужасных несчастных случаев. Таким образом свадебное испытание судьбу гномов решало редко, но все же оставалось важной традицией. Гном, не прошедший испытание, и думать не мог о том, чтобы поцеловать свою возлюбленную.
А Белоснежку здесь считали своей, и скорее всего, нам не удастся убедить традиционно настроенных гномов в том, что обычаи гномьей общины к человеческой девушке не применимы.
Рудий сегодня не ушел работать в шахте, он ждал на крыльце своего дома и был искренне обеспокоен.
– Значица, – начал он после приветствия. – Будете отпаивать Белу своими колдовскими зельями?
– Не будем, – вздохнула Севила и замолчала, не зная, как выдать полученные от Брега сведения.
– Господин Рудий, – пришла на помощь подруге я. – Заклятие на вашей приемной дочери очень древнее и могущественное, и разрушить его может только поцелуй истинной любви.
–Ты б его хоть подготовила к таким новостям, – шепотом возмутилась Севила. Она тоже была в курсе относительно гномьих свадебных обрядов и опасалась бурной реакции гнома.
– Ну так мы все любим Белочку, – просветлел лицом Рудий. – Сейчас же ее почеломкаю, и она проснется?
Мы переглянулись с целительницей. Поцелуй истинной любви представлялся нам чем-то более романтическим, чем отеческий чмок в лоб или щеку.
– А черт его знает, – пожала плечами я. – Может и сработает.
Гном протопал в комнату к спящей девушке, мы прошмыгнули следом. Рудий нежно взял тоненькую лапку Белоснежки в свою ручищу и торжественно запечатлел поцелуй на ее лбу, на мгновение скрыв ее лицо под своей бородой.
Мы подождали минутку. Потом еще пять минуток для верности. Ничего не произошло.
– Отеческая, материнская и братско-сестринская любовь исключаются, – кивнула Севила. – Нам нужен прекрасный принц.
– Кто? – изумилась я. После смерти старого короля наследником ровийского трона остался крон-принц Карвейн, но ему было всего десять лет, а его младшему брату едва исполнилось два года. Чем пацанята королевской крови могли помочь Белоснежке, я не понимала.
– Ты сказок в детстве не слушала? – Севила, кажется, сошла с ума от перенапряжения. – В сказках всегда является прекрасный принц и спасает попавшую в беду красавицу. А потом они женятся.
