Могила Густава Эрикссона | страница 89
Вот это да! Неужели я такой страшный?! Нет, пожалуй, это майор Усаневич такой глупый. Купился, как есть купился! Проглотил блеф с Барановым, не жуя. И решил, что скромная, но постоянная, майорская зарплата всё же лучше, чем подачки Коростеля. Да, такой глупости я не ожидал. Так слава Богу! Теперь у меня ещё есть время, и мы ещё сыграем с тобой, дорогой мой Олег Любомирович…
– И что же было дальше, батюшка?
– Я Вам, как на духу скажу, всю эту историю с долгом я от Коростеля слышал ещё позавчера. Рассказал он мне, что приехал в город какой-то страшный криминальный авторитет, то есть Вы, сын мой, и пытается выбить из него аж 28 миллионов рублей…
Я вкратце рассказал батюшке обстоятельства своей поездки и о какой сумме в действительности шла речь. Когда отец Геннадий понял, что речь идёт всего о пяти миллионах, он возмутился:
– Ах, негодяй! Вот мерзавец! Перед иконами мне клялся – 28 миллионов! Всем врёт и Господу солгал! А меня-то как обманул, змей-искуситель! Уж теперь я понимаю, что ни на какой ремонт храма мне от него не получить. С 28 миллионов ещё можно было бы что-то ожидать, а с этой суммы – удавится, сребролюбец, а не даст ничего.
– Не отчаивайтесь, дорогой отец Геннадий! Где курляндский немец прошёл, там ни хохлу, ни еврею делать нечего. Мы с Вами ещё найдём деньги на ремонт храма! И никакой я не криминальный авторитет. Вот, взгляните.
Я протянул батюшке своё пенсионное удостоверение и под остатки «Хеннеси» рассказал ему, как сладко живут в нашей стране отставные сыщики. Священник слушал меня внимательно, вся хитреца из его глаз улетучилась, в них осталось только понимание и сострадание. Когда моя повесть и «Хеннеси» подошли к концу, отец Геннадий поднял указующий перст и с расстановкой произнёс:
– А ведь я знаю, сыне, где у этого грешника деньги запрятаны!
Видит Бог, такого подарка судьбы я не ожидал.
– Так чего же мы сидим, батюшка! Нас ждут великие дела. Вы на машине?
– На ней, на родимой, на ласточке моей. Поехали!
Ласточкой отца Геннадия оказалась старенькая разваливающаяся на ходу четвёрка. Дом птицы Коростель оказался недалеко от Успенской церкви, рядом с впадением старицы Исток в излучину Оки. Возможно, по меркам господ судебных приставов это и была халупа. Но, полагаю, большинство жителей Белоомута такой халупе сильно завидовали. Среди мужской половины населения городка самой престижной считалась работа паромщика за 32 тысячи рублей.
Увидев из окна отца Геннадия, Олег Любомирович было вышел ему на встречу, но, заметив меня, поспешно ретировался и закрыл дверь на замок.