Всё. Это нокаут и чистая победа.
– И так всё понятно, Юрий Владимирович. Зачем беспокоить такого уважаемого человека? Простите меня, я сразу не сориетировался в ситуации, был неправ, наговорил лишнего.
– Ну что Вы, что Вы! Ничего страшного! А вот я Олегу Анатольевичу всё же позвоню, расскажу ему, как Вы тут вместо того, чтобы работой заниматься, защищаете интересы проворовавшегося барыги, и с каким рвением это делаете.
И я достал свою боевую трубку, в которой мобильного телефона Баранова, конечно, не было, и стал делать вызов. Блеф должен быть совершенен.
Майор Усаневич чуть не кинулся ко мне:
– Юрий Владимирович! Ну, простите меня! Ну, не надо звонить! Я Вам обещаю помощь и полное содействие в Вашем деле!
– Значит, слушай меня, майор. Никакой мне помощи твоей и содействия не нужно. В одной хорошей песне говориться
На хрена нам враги,
Когда у нас есть такие друзья? *23
А вот мешать мне – не вздумай. Если ты кому угодно: Коростелю, Коле Белому, Диме Рыжему, да хоть козе Мане, расскажешь о нашей дружеской беседе, и о том, что я не тот, за кого меня считают, знаешь, что я сделаю?
– Понимаю, не дурак, – майор явно приободрился, его явно приподнимало, что теперь он играет на правильной стороне. – Вы доложите Баранову, он свяжется с моим генералом, начальником области, – и мне крышка.
– Дурак ты, дурак! – я уже не сдерживал себя, это теперь было и не нужно. – Неужели ты решил, что из-за такой мокрицы, как ты я буду беспокоить Баранова? Я лично, своими руками тебе голову отрежу. Здесь в Белоомуте. Посреди улицы Урицкого. Я ясно излагаю?
– Ну что Вы, товарищ подполковник, мы же свои!
– То есть взаимопонимание достигнуто?
– Так точно! Рад был знакомству с Вами, Юрий Владимирович! Вас до гостиницы подвезти?
– Да нет уж, спасибо, голубчик. Я как-нибудь сам дойду.
Брезгливость брезгливостью, а руку пришлось пожать.
……….
Не подумай, дорогой читатель, что я этакий флегматик и хладнокровный игрок. Такой же человек, как и все остальные. Скорее уж холерик. Когда я вернулся в номер и залудил стакан, меня всего трясло. Так, теперь надо покурить, успокоится и проанализировать развитие событий.
Из мусорской я выбрался, и выбрался блестяще, а вот партия, кажется, проиграна. В ближайший час Коростель подтянет моего малохольного майора к себе и устроит ему правку, а попросту спросит: «Что сделано?» Усаневич на стойкого оловянного солдатика явно не похож. Не знаю, чем можно пригрозить в маленьком болотце такому головастику, но, думаю, найдётся чем. И уж если он со мной на фу-фу поплыл, тут он поплывёт по-настоящему. И максимум часа через два Коростелю будет понятно, что никакой я не вор в законе, а всего лишь отставной подпол. А дальше на арену цирка выходят два клоуна – Рыжий и Белый. И к концу дня я имею все шансы стать кормом для барсучков, лисичек и ворон. Или выплыть на свет божий из Оки где-нибудь в районе Рязани.
