Лёха отошёл от дел и из своей Рузы нос не высовывал. Рыбу он ловить не очень любил, а больше бродил с мольбертом по окрестностям и писал пейзажи. В это же время я получил должность начальника той самой оперативно-розыскной части, о которой я столько рассказал в предыдущих главах. И начали ко мне с завидной регулярностью заезжать на долгие сроки и тбилисские и кутаисские. Вперемешку, потому что чёрт их разберёт, кто какой. И квартирники, и барсеточники, и разбойники. Причём чем крупнее была рыба, тем больше было у неё шансов. Кончилось тем, что разумные люди начали мой округ презрительно игнорировать, потому что из него легко было отъехать в командировку. А поскольку логической связи между совершением преступления и задержанием с поличным не усматривалось, ситуация раздражала не только тбилисских с кутаисскими, но и моих друзей с третьего этажа. На выстраданный вопрос: «Но как?» я честно отвечал: «Я ясновидящий. А для пробуждения магических способностей мне необходимо выпить бутылку коньяка, желательно «Старого Кенигсберга». И мои друзья с третьего этажа ненавидели меня всё больше и больше, потому что считали себя величайшими в мире сыщиками, а я это незыблимое утверждение ставил под сомнение.
……….
Я прекрасно понимаю, что для людей, разбирающихся в криминальном мире, Лёха Адвокат – страшный кровавый упырь. А мне он был другом. Другом, который спас молодого дурачка от смерти. Другом, который очень профессионально писал пронзительно печальные пейзажи. Другом, который говорил со мной о Страшном Суде. А уж если я и был в своём деле легендой, то только благодаря ему.
И вот что я понял ещё. Когда мы встретились, оба варились в чудовищно агрессивных средах. Лёха, будучи человеком зрелым и мудрым, понимал, что жизнь его сложилась так, что друзей у него нет и быть не может. Я же был молод и глуп, но интуиция у меня всегда была развита сильно. И интуитивно я чувствовал, что не ту жизнь себе выбрал, что такая жизнь человеческих отношений не предусматривает. А человеку друг нужен обязательно, хотя бы чтобы можно было сказать ему то, что ты никогда не скажешь всем остальным. В конце концов, друг – это твоё собственное alter ego.
Но я был не единственным другом Лёхи. В конце 2010-го года, когда Лёху уже раскороновали, я заехал к нему в Рузу. К своему удивлению, я оказался не единственным гостем. На диване в гостиной гордо восседал очень смешной грузин лет пятидесяти, до хохота похожий и лицом, и манерой поведения на Луи де Фюнеса. Зная отношение Лёхи к пиковым, я был крайне озадачен. Хозяин представил нас друг другу:
