– Вот что, дамочка. Я Вас попрошу пройти со мной. У Вас будет особый маршрут и специальный транспорт.
Исчадье ботокса как-будто что-то поняла и отстранилась от охранника.
– Никуда я с тобой не пойду! И убери от меня свои вонючие лапы, гондон!
Архангел её больше уговаривать не стал, а попробовал взять за локоть. Не тут-то было! Она извернулась и впилась ему своими отманикюренными когтями в лицо.
– Ах ты, мразота! – не выдержал Михаил, достал резиновую дубинку и от души протянул ею светскую львицу по харе. Сто раз подтянутая и пересаженная кожа треснула, кровищи было море. Дамочка упала на мраморный пол и заверещала, как деревенская базарная баба, что, безусловно, смотрелось в её исполнении очень органично:
– Люди добрые! Смотрите, что делают с женщиной!
На помощь Михаилу подоспел второй охранник. Был он чернявый, с тонкими чертами лица и выглядел, как настоящий мачо. На бейджике у него значилось «Сатаниил». Вдвоём они потащили упирающуюся светскую львицу из здания автовокзала на перрон, где её уже поджидал чёрный микроавтобус, похожий на машину ритуальных услуг. На стекле была табличка «Зона размышлений строгого режима». Изрядно намаявшись, Михаил с Сатаниилом всё же запихнули ботоксное чудовище в машину, и в автовокзале снова воцарилась торжественная тишина.
Пока суть да дело, подошла моя очередь. Последняя из трёх старушек с вечно недовольным лицом гордо прошествовала в сторону перрона, с которого автобусы через каждые десять минут отправлялись в населённый пункт с загадочным названием Зона размышлений. Я остановился у двери. Было нестерпимо страшно, и самогон не помог. Но, в конце концов, не жить же мне в этом автовокзале. Я собрал все остатки мужества, открыл дверь и …
……….
…И оказался на сосновом пригорке на берегу Клязьмы, неподалёку от впадения в неё Большой Липни. Река, разлившая здесь свои воды метров на сто в ширину, была необыкновенно живописна, а природа в медвежьем углу неподалёку от Костерёво до сих пор оставалась почти не тронутой. На той стороне Клязьмы начинались дремучие мещёрские леса с непролазными топями и сохранившимися до наших времён на болотных островах чухонскими капищами. Частенько из этих дебрей выходили попить из реки лоси и волки. В этом течении Клязьмы водились полутораметровые щуки, а аборигены не разрешали детям купаться: в ямах, которыми изобиловало речное дно, водились чудовищных размеров сомы, способные утащить под воду в своё логово.
