– Хорошо, Ланка. Слушай. Я был бы абсолютно спокоен и сделал бы однозначные выводы, если бы мой жизненный опыт не говорил о существовании вещей, выходящих за границы общепринятых представлений о реальности.
– Ха! А я, Юрка, думала, что твои страшилки про инфернальное – сказки, которые ты специально придумывал для нас с Тимошкой.
– Были и сказки, – я включил на кухне вытяжку и закурил. – Но две ситуации действительно имели место быть.
– Первая – это, наверное, когда ты занимался экзорцизмом при помощи автомата «Кедр» в 1995-м?
– Точно.
Всё-таки она необыкновенная умница. Рассказчик я неплохой. С фантазией у меня тоже всё в порядке. Иногда, чтобы поразвлечь мою кошку с котёнком, я придумывал всякие страшилки и ужастики, щедро перемешивая фантастический сюжет с реальными жизненными событиями. Получалось красиво, Ланке с Тимошкой мои сказки безумно нравились, пугались они до поросячьего визга. А вот, поди ж ты, Ланка сумела точно выбрать из всех моих опусов то, что случилось на самом деле.
……….
Была поздняя осень 1995-го года, заканчивался первый год моей службы оперуполномоченным в конторе с романтичным названием «Ховрино». Мне было двадцать пять, родился я, вырос и получил высшее образование в Советском Союзе и, соответственно, как и подавляющее большинство моих сверстников был атеистом и материалистом. В тот день у меня было обычное суточное дежурство. В конце упиравшейся в лес улицы Дыбенко в своей квартире от передоза умер двадцатилетний парень. На обычные трупы ездили участковые, но передоз приравнивался к криминалу, и на ту квартиру с группой немедленного реагирования поехал я. Со сменой мне в тот день повезло. Старшим дежурным был старый майор Витька Кочерёжкин, человек не глупый и не любивший доставать дежурных оперов всякой фигнёй. А в ГНР был основным такой же не молодой татарин, Ренат Алимов. Я всегда дежурил с Ренатом без напрягов. Доехали мы до этого адреса. Делов то! Осмотреть труп, убедиться, что это всего лишь передоз, изъять всё имеющее отношение к инъекции, посмотреть, не осталось ли героина, составить протокол осмотра трупа и всё. Ренат пошёл со мной на квартиру, помогать если что. Нам открыла дверь мать представившегося, женщина лет сорока пяти, с почерневшим от горя лицом. Сына она потеряла уже давно, два года назад, когда он плотно подсел на иглу и стал выносить из дома всё, что можно было продать. А сегодня эта потеря просто получила своё документальное оформление.
