Подумал племянник, подумал, да и согласился. И стал охранять Мордку. А бестолковые крестьяне погудели с неделю, опохмелились и пошли к Мордке землю делить.
– Ты у нас голова, образованный, умный. Вот и подели всё по-честному.
– По-честному, ребятушки, – ответил Мордка, – будет, если мы все вместе самоотверженным коллективным трудом будем строить светлое будущее. А пока вы не выучились грамоте и не поумнели, – работайте, а я уж возьму на себя самое тяжёлое – буду всем управлять и всё распределять.
Удивились бестолковые крестьяне:
– А что же, землю делить не будем?
– Нет, – ответил Мордка, – земля будет общая.
Попробовали крестьяне повозмущаться, но угрюмый Янис и племянничек с тухлой фамилией быстро загнали их в стойло и заставили работать. Причём работать заставили по-настоящему, до кровавого пота. Тех, кто в стойло вставать не хотел, без разговора ставили к стенке вместе с семьями. А все плоды труда отбирали, чтобы Мордка их честно распределял. Он и распределял их по-честному между собой, злобным Янисом и племянничком с тухлой фамилией.
Вот тут и вспомнили глупые крестьяне своего бестолкового, но доброго барина и душевного отставного унтера Карлыча. Да поздно было. А когда детишки у глупых крестьян начали пухнуть с голода и умирать, решили бедолаги пойти замаливать грехи в церковь, которую построил для их дедов дед Бестолкового Помещика. Пришли к тому месту, где веками стоял храм, а там руины и пепелище. Умный Мордка церковь взорвал, а батюшку-настоятеля приказал Янису убить, чтобы не отвлекал глупых крестьян от построения светлого будущего.
……….
И смех, и слёзы. Больше слёзы, конечно. Но как верно и ёмко! Я смотрел на своего собеседника со всё большим удивлением. Не многие маститые историки способны на такой глубокий и безошибочный анализ. А этот ещё и умудряется всё излагать изящно и ненавязчиво.
– Ну как, Юрий, Вам моя сказочка? Помог нам Салтыков-Щедрин?
– Вы, Серёжа, поосторожнее со своими сказочками. Не рассказывайте их каждому встречному и поперечному. А то Вам легко нарежут для начала двушечку за разжигание межнациональной ненависти.
– Понял, понял! Но Вы то всё-таки не каждый поперечный? Ну так что, покончили мы с причинами, природой и закономерностью Великого Октября?
– Исчерпывающе! На самом деле, глубокий респект, мы не только с Октябрём разобрались. Я думаю, после Вашей сказки и о XIX веке можно больше не говорить.
– А что говорить о XIX веке? О нём пусть рассуждают литературоведы, искусствоведы и культурологи. Для историка он неинтересен. Бесконечная череда причинно-обусловленных событий, вроде бы разнообразных, а на самом деле сводящихся к четырём моментам. Провальная внешняя политика – раз. Окончательное превращение русских в два совершенно разных народа, готовых истреблять друг друга до полного уничтожения, – два. Идиотские попытки решать еврейский вопрос. Настолько идиотские, что изначально безобидная ситуация становится одной из главных причин крушения государства – три. И самое главное, удивительное потворствование власти нарастанию революционного движения. Всё было сделано, чтобы процесс деградации элиты общества, а, пожалуй, и всего народа русских европейцев, стал необратим. Более того, можно сказать, под патронажем власти родилось так называемое либеральное общество, враждебно настроенное к государству и ставшее питательной средой для революционеров всех мастей. Да, принимались законы, направленные на борьбу с социализмом. Но, как говорится, строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. XIX век в Российской Империи – это великие поэты, писатели, архитекторы, художники, композиторы. И серенькие убожества в качестве исторических деятелей первого плана.
