— Ян… Выпусти, пожалуйста.
Уже «пожалуйста». Все становятся сговорчивее, стоит лишь немного припугнуть.
— Если не вернусь до утра, меня не отпустят в Питер, — сокрушается она.
То, что надо. Еще там мне тебя не хватало. Итак достала уже перед носом маячить. На пару с Беркутовым.
— Привезу тебе магнит на холодильник, — обещаю я.
С досады опять лупит по стенке шкафа.
— Ладно, путеводитель, Арсеньева. С фотографиями, — улыбаюсь.
— Лучше выпусти. Хочу своими глазами увидеть этот город.
— Увидишь. Когда-нибудь. Если переживешь эту ночь, — добавляю я.
— Ты не оставишь меня здесь.
— Да ну…
— Ты… не станешь поступать так со мной!
— Как самонадеянно с твоей стороны. С чего бы?
— Не станешь, — повторяет упрямо.
— Ты в этом так уверена? — уточняю насмешливо.
Да, знала бы ты, с кем имеешь дело. В своей жизни я сделал столько дерьма, что тебе и не снилось…
— Дочитал книгу? — неожиданно переводит тему. — «Пролетая над гнездом кукушки» Кена Кизи — очень странный выбор, не находишь? И как тебе?
Молчу.
— А я сейчас читаю Рэя Брэдберри.
Закатываю глаза. Трещит как сорока. Ей и собеседник ни к чему.
— Что именно?
Зачем спрашиваю и поддерживаю этот нелепый диалог — не имею ни малейшего понятия.
— «451 градус по Фаренгейту»…
Не менее странный выбор, чем мой.
— Мне нужно поговорить, а слушать меня некому. Я не могу говорить со стенами, они кричат на меня. Я не могу говорить с женой, она слушает только стены, — цитирую я.
— Очень злободневно. Но сперва мне казалось, что я зашла в темный лес без фонаря, — делится впечатлениями девчонка.
Нашла тоже время…
— Пожарные, которые не тушат, а поджигают. Мир, в котором нет места чести и любви. Думать запрещено. Представляешь, уже тогда Брэдберри фактически предсказал наше будущее. Я про общество потребителей и массовую деградацию.
Девочка, заинтересовавшаяся антиутопией, а не бабским глянцевым журналом, продолжает приятно удивлять.
— Зачем миру читающие люди? Ими сложно управлять, ведь книги пробуждают разум, — пожимаю плечом. — Брэдберри напечатал этот роман на арендованной пишущей машинке. За девять дней. Сидя в полуподвальном помещении библиотеки Лос-Анджелеса, — рассказываю я.
— Ты читал его?
— Естественно.
— Так я и думала.
— Хватит мне зубы заговаривать.
Начинаю злиться. Какого дьявола она заводит со мной светскую беседу? Условия, как бы, к этому не располагают.
— Я и не заговариваю. Просто страшно… что ты уйдешь.
Дура. В этом твое счастье.
— Так и не сказал спасибо за подарок, — расстроенно щебечет спустя пару минут.
