Глава 12. Пленница в шкафу
Ян
— Стой! — доносится до меня звонкий голос Арсеньевой в тот момент, когда я уже собираюсь уходить из раздевалки. — Смысл держать меня здесь до утра? Я все равно сдам вас директору!
Угрожает. Забавно…
— Ты избил несчастного парня до полусмерти!
Останавливаюсь.
До полусмерти.
Куда там… Князев, можно сказать, отделался легким испугом. Ему повезло, что он пропустил начало учебного года. В тот период я был очень зол.
— Вы не имеете права вот так обращаться с людьми! Отморозки! Что ты, что Рома! Не удивлюсь, если вы действительно кого-то убили. Колония по вам плачет.
— Все сказала? — делаю пару шагов в сторону «говорящего шкафа».
— Выпусти меня! — требует она, барабаня по металлической стенке. — Слышишь, Ян? Немедленно выпусти!
— А ты попроси как следует, и я, возможно, подумаю, — ухмыляюсь, опираясь плечом о дверцу.
Слышу, как тягостно она вздыхает.
— Мне нужно домой, — начинает давить на жалость.
Что ж. Ожидаемо…
— Родители будут переживать, если я не вернусь.
Родители будут переживать.
— Мне плевать, — отзываюсь равнодушно.
— Тебе, наверное, не понять, — тихо мямлит девчонка, но я все слышу. — Ты живешь один. Почему?
И все-таки Беркут — то еще трепло. Эту информацию она могла получить только от него.
— Почему, Ян? Один, отдельно от семьи. Разве это нормально?
Слово «нормально» и я — априори антонимы.
— Не твоего ума дело.
— Не моего конечно. Просто это так… странно. У вас в семье какие-то проблемы?
Всерьез решила, что я стану отвечать на ее вопросы? Просто смешно.
— На данный момент проблемы у тебя, — напоминаю я ей.
Замолкает, правда ненадолго.
— Из-за тебя меня снова накажут. Я только-только отсидела три недели домашнего ареста.
— Тебе полезно, — потираю висок.
Опускаюсь на пол. Прислоняюсь спиной и затылком к дверце шкафа. Меня снова донимает головная боль. Пока еще умеренная, но уверен, по традиции, к ночи она перерастет в мигрень.
— Что значит полезно?! — возмущается, дважды чихнув. — Кстати, здесь ужасно воняет хлоркой. Ты в курсе?
В курсе. Оно и к лучшему. Перебьет твой навязчивый запах…
— И еще мне холодно. Очень холодно.
А в этом сама виновата. Явилась спасать Князева фактически в чем мать родила, но жаловаться не буду, Арсеньева без одежды выглядит весьма недурно.
