Теперь она была рядом с ним, и ее глаза светились нескрываемой страстью. Она забыла обо всем, кроме того, что он был здесь, и она хотела его. У нее болела чресла, и она прошла только после сеанса с мужчиной перед ней.
Она взяла его стакан и отставила в сторону. Она придвинулась еще ближе, и ее руки обвились вокруг его шеи. Они поцеловались, и ее нетерпеливое тело плотно прижалось к нему.
Он вдыхал аромат ее теплого гибкого тела и очень хотел ее. Это будет их последняя интрижка, пока он не вернется - если он вернется. Ник знал, что она думает о нем, вот почему он хотел от нее оторваться, но в Селине было что-то притягательное. Он знал, что роман не может длиться долго. Ему придется найти способ прекратить их отношения, не причинив ей вреда. Это будет сложно. С кривой усмешкой, которой она не могла видеть, он понял, что есть один верный способ положить конец роману - убить себя.
В конце концов она отстранилась, взяла его за руку и повела в спальню. Она сняла пижаму, забралась в кровать и с нетерпением ждала его.
Ник сложил одежду на стуле и присоединился к ней. Они поцеловались, и его руки свободно блуждали по ее нетерпеливому телу. Он погладил ее высокую упругую грудь и провел рукой по ее пупку, по ее красивому пупку, по ее кремовым бедрам.
«Моя грудь», - простонала она. «Ник. Моя грудь».
Он наклонил голову и поцеловал ее.
Ее сочные бедра раздвинулись, и она притянула его к себе, приветствуя его мускулистое тело.
Завершение было полным и очень удовлетворительным. Когда они закончили, на лбу Селины выступили мелкие капельки пота. Ник осторожно откатился от нее.
Они лежали на боках, лицом друг к другу, рука Ника лежала у нее на бедре.
Ник знал, что она была страстным существом. Он задавался вопросом, будет ли она соблюдать целибат, пока его не будет. Возможно нет. Даже если
она любила его или думала, что любит, она была реалистичной и вспыльчивой.
Она хорошо выглядела, лежа здесь, ее груди слегка касались его груди. Было бы хорошо, если бы она просто оставалась такой, обнаженной, ожидая его, пока он завершит свою миссию. Какая же шутка - вводить ей Store, наркотик, вызывающий анабиоз, который ему подарила Редакция. Это продлится ровно семь дней. Но не было никакой гарантии, что он вернется через семь дней. Не было никакой гарантии, что он когда-нибудь вернется.
Он не хотел думать о миссии. Времени для этого достаточно.
«Ник», - пробормотала она.
"Какая?"
"Ты любишь меня?"
«Насколько я когда-либо буду любить любую женщину».
