Но та не откликнулась. Его повалили лицом в землю, но почти сразу отпустили, подчиняясь воле непредсказуемого Безумца, который, вероятно, хотел с ним разделаться лично за нанесенное оскорбление. Салкард ждал смерти, но она так и не пришла. Он заставил себя перевернуться на спину и хотя бы приподняться. Он отказывался умирать спиной к врагу, как трус.
Предатель стоял перед ним с застывшей брезгливостью на лице. Его нога опустилась на впалую грудь мага.
– Ты мне противен, – сказал Безумец, голос его звенел. – Ты ничего не знаешь. Ничего не можешь. Ты никто, стремящийся стать всем. Жалок.
Салкарда трясло. Предатель пнул его в ребра.
– Пошел вон, – почти прошипел Безумец. – Я не хочу делить с твоим трупом место своего последнего пристанища.
Салкард не сразу понял, правильно ли расслышал.
– П о ш е л в о н!
Гроздья винограда посыпались на землю, разрываясь от жара огня.
Загребая руками по полу, Салкард пополз назад, стремясь оказаться от Безумца как можно скорее как можно дальше. От торопи он упал, едва встав, но боялся останавливаться, пока не скрылся от яркого пламени в темноте узкой лестницы.
***
Фиолетовый купол все так же светил, разве что чуть ярче – начинался новый день. Жители города еще спали, отдыхая после праздника, и клочок перед храмом был безлюден, не считая мага, что тяжело вывалился из входа, и церковника, который его поджидал.
Салкарда трясло: от усталости, от стыда и горечи поражения. Он не находил силы подняться, и Лихтэрд молчаливо возвышался над ним, словно судья. На лице церковника застыло противоречивое выражение.
– Мое паломничество не удалось, – наконец спросил он, – но смерть Бедивера, мертвец и пожар в святилище важнее. Мне нужно будет доложить об этом в Капитолий.
При упоминании стража черты юноши исказило горе.
– Ты спас мне жизнь, и я тебя сейчас не трону, – продолжил он. – Но тебе лучше уйти.
Салкард не отвечал и не двигался, раздавалось лишь его загнанное и прерывистое дыхание. Уставшие мышцы отказывались шевелиться. Мысли рассыпались, и он никак не мог собраться и придумать, что сказать. Тишина растягивалась между почти сблизившимися людьми, словно сахарная патока.
– Ты такой же, какой была Корделия, да? – рискнул нарушить ее Лихтэрд. – Грешный маг? Отступник? Вы идете против Бога. Эта дорога имеет только один конец.
Эти слова маг слышал уже сотни раз. Новым было лишь то, что о тайной деятельности сестры церковник, оказывается, все же знал. И тут мысли Салкарда встали.
