- Видела! – огрызаюсь нервно, дергаю запястья из жесткой хватки, - одна хочу побыть!
- Нет уж!
- Да как ты?.. – сильнее дергаюсь, - гад! Иди давай, еще пару девок пооблизывай!
- Вот еще! И оставить тебя тут одну? – усмехается он, легко пресекая все мои смешные попытки вырваться, - или… - Тут Лешка замирает, а взгляд наливается холодным бешенством, - или ты специально шла сюда, чтоб Вовчика дождаться? А? Понравилось с ним? Да?
Его претензии просто бьют все рекорды дебилизма, а потому я злобно поддерживаю градус:
- Конечно! А ты как думал? Он хорошо целуется!
- Ах ты, сучка… - хрипит он, лицо искажается такой смесью ярости и муки, что я пугаюсь мгновенно и хочу сказать, что пошутила, что совсем ничего… Но не успеваю.
Лешка стремительно сокращает расстояние между нашими губами и вжимается в меня грубым злым поцелуем.
Я только выдыхаю растерянно под его напором.
Лешка не нежничает, ведет себя куда грубее, чем обычно даже, не позволяет мне отвечать, полностью порабощая. Я в панике ощущаю, как он, отпустив мои запястья, быстро задирает платье, цепляет пальцами трусики, рвет их, больно и жестко.
В голову приливает кровь, мешает думать, мешает сопротивляться.
Отстраненно воспринимаю ситуацию словно со стороны.
Он не прекращает терзать мои губы ни на мгновение, а руки его действуют быстро и бескомпромиссно.
Мои жалкие попытки оттолкнуть Лешка вообще не замечает.
А я не могу дать ему более жесткий отпор. Потому что внутри все грохочет, все стучит в одном ритме с ним, и это невозможно игнорировать.
Дикая ситуация, ужасная. Лешка тискает меня, явно хочет заняться сексом прямо тут, не спрашивая разрешения, а я… Я понимаю, что сопротивляюсь только для вида! Что на самом деле мне это нравится! И, более того, я предполагала этот вариант развития событий, когда убегала от Лешки по коридору, провоцируя его на такое хищническое поведение!
Я совершенно ненормальная, оказывается! Еще более дикая, чем он!
Это осознание проходит где-то в глубине сознания, явно не на переднем плане, и потому не мешает сопротивляться грубости Лешки. Стонать протестующе, царапать его шею, пытаться оттолкнуть…
И это, судя по всему, еще больше заводит его. Потому что Лешка действует еще грубее.
Разворачивает меня, заставляет упереться в стену руками, прогнуться в пояснице…
- Нет! Нет-нет-нет-нет… Ах…
Я упираюсь, прогибаюсь послушно, шепчу свое «нет»… И теку. Бесстыдно и дико.
Лешка это все, конечно же, видит, потому что рычит матерно что-то за моей спиной, пока возится с ширинкой и презервативом. Мое «нет», кажется, заводит его еще сильнее… И меня заводит.
