Сердце колотится, стучит уже где-то в горле, губы сохнут и взгляд, наверняка, безумный.
Мне не то, чтоб страшно до ужаса… Мне до ужаса волнительно. И странно.
Он преследует, серьезный, мрачный, весь в черном, полная противоположность яркой и искрящейся мне.
Он догоняет.
И в его действиях уже не скрытая – явная угроза! От которой в голове все мутится, ноги дрожат, но я лишь бегу быстрее, лихорадочно обшаривая взглядом стены в поисках выхода.
Свернуть в коридорчик, там, возможно, кухня… Выбежать к людям… Да? Да?
Но коридорчик оказывается тупиковым.
Я пару секунд оглушенно смотрю на стену перед собой, никак не умея успокоить дыхание…
А затем меня догоняют.
Он обрушивается на меня внезапно и жестко.
Обхватывает за талию, одновременно закрывает ладонью губы, потому что я взвизгиваю от неожиданности и страха.
- Тихо, тихо, бля… - раздается хрип в ухо, жутко так, незнакомо, и меня на полсекунды давит диким страхом, что это за моей спиной – не Лешка. Что кто-то другой, страшный и грубый, поймал меня в темном углу!
Сердце замирает, я вцепляюсь в ладонь, закрывающую мне рот, ногтями, извиваюсь.
Но он сильный, настолько сильный, что все мое сопротивление выглядит смешным и нелепым.
Он ругается сквозь зубы, а затем разворачивает и жестко притискивает меня к стене спиной. Таращу полные ужаса глаза и одновременно выдыхаю. Это Лешка. Конечно, Лешка. Он шел за мной, он бы не позволил кому-то другому…
У Лешки неожиданно жесткое, жестокое даже лицо, я не видела его таким, пожалуй, ни разу.
Даже когда защищал меня от всяких отморозков, даже когда дрался… Выглядел по-другому. Более расслабленным, более спокойным.
А сейчас нет его совсем, спокойствия… Только что-то жуткое, черное льется на меня из прищуренных глаз.
Эта чернота порабощает, делает беспомощной и слабой.
- Тихо! Это я. Ты чего? – шепчет Лешка, не убирая, впрочем, ладони с моих губ.
Второй рукой он перехватывает оба моих запястья, прижимает всем телом к стене, не позволяя шевелиться.
Я мычу в его ладонь, неловко дергаюсь.
- Отпущу, - коротко предлагает он, - не ори.
Киваю.
Я не то, чтоб пришла в себя, но все же немного подуспокоилась.
И хочу обратно к людям. Темнота и теснота коридорного тупика действуют на нервы. Мне тяжело здесь с ним наедине. Страшно до стеснения в груди.
Убирает руку, и я тут же шиплю злобно:
- Это что, вообще, такое? Какого хрена ты за мной шел?
- А ты какого хрена убегала? Видела же, что я? – он наклоняется ниже, с высоты своих двух метров, шепчет прямо в губы мне… Горячо! Волоски на коже поднимаются от возбуждения и неоднозначности ситуации!
