Он мог бы запросто работать фотомоделью, настолько привлекательный. Даже в очках этих дурацких. Они , наоборот, делают его чуть утонченней, беззащитней… Зато без очков… Ох, мама моя… Сразу в чертах лица что-то такое хищное проглядывает, что-то настолько опасное… Сразу понимаешь, не человек перед тобой, зверь, дикий и безжалостный. И страшно рядом с таким, и, одновременно, горячо, волнительно. Губы сохнут, сердце стучит, глаза шире распахиваются…
Дура я все же, черт… Наверно, это и называется «потерять голову». Теперь я в полной мере понимаю, что это означает. Ты просто ходишь без башки, безумная и пустая. Потому что его нет рядом, некому наполнить. А он… Он просто где-то живет и не думает обо мне вообще. У него, может, свои дела, работа… Женщина… Стоит об этом подумать, и глаза слезятся от боли. У него ведь запросто может быть девушка. Мы же не говорили ни о чем таком. Или ругались, или трахались все время. И вот теперь… Теперь мне больно. И даже, когда он рядом, больно. Потому что он рядом. Но не со мной. Я смотрю, как не мой Лешка стоит у балконной двери и смотрит на город… И мне больно. И слезятся глаза.
Когда я там над Вадимом, мужем моей бедовой сестры Машки, ржал?
Вот если бы мне кто сказал: «Не надо, парнишка, судьба – она баба обидчивая, так приложит, что даже дышать не сможешь»… Я бы, наверно, еще громче заржал. И не поверил нихрена.
Дурак потому что, что уж тут говорить?
Принцеска лежит за моей спиной, смотрит и молчит. На ней еще не остыла моя сперма, а губы наверняка болят, потому что я нифига не нежничал. Ни в начале нашего общения сегодняшнего, на лавке, где мы трахались, как малолетки, которых не пустили в мотель, ни потом, когда, утолив первый, самый зверский голод, я притащил ее сюда и без разговоров поставил на колени прямо в прихожей. И она встала. Глазами сверкнула и встала. И такое сделала, что при одном воспоминании, сердце начинает бить в грудную клетку с дикой силой. Ну а потом я сделал. Кровать-то не должна простаивать… И вот теперь у нас, как всегда, пауза размером с пропасть.
Я стою, смотрю на город. Она лежит, смотрит на меня. И молчание между нами - провалом черным до самого ядра Земли. Говорить не о чем, да и незачем. Не для разговоров мы здесь. Как-то так повелось с самого начала, как-то так получилось. И теперь не сломишь уже устоявшуюся традицию.
Когда мы расстались у метро, больше чем полгода назад, я не планировал ей набирать. Я, конечно, тот еще дурак, но не до такой степени. Инстинкт самосохранения работает все же. И здесь даже дело не в Савине, хотя и это немаловажный фактор. Холодный, как ледяной мертвец из сериала, генерал, который и безо всякой причины мог мне устроить нереально веселую жизнь, а уж при наличии причины… Да еще и такой… Даже думать не хочется об уровне наказания…
