— Но почему? Я же поглощала и раньше. И…
— Ну, я все же посильнее обычного смертного, на мне особое некромантское заклятие, сама понимаешь, это способствует некоторой устойчивости.
— И что теперь?
— Ничего. Я не хочу умирать. Лучше быть частью тебя, чем перестать существовать. А ты умираешь. Ты не послушала меня, не стала бежать. И теперь эта кровососка просто добьет тебя.
— Но что я могу сделать? Мои чары бессильны!
— Твоя глупая магия, да. Но… не только я часть тебя. Подумай…
— Моя голова… она раскалывается на части…
— Подумай… как Кармилла оживила всех этих тварей. А?
— Моя… моя кровь…
— Именно. Твоя кровь. Хватит тут валяться. Иди и сражайся, проклятая шлюха!
***
Подземелье было наполнено нестерпимым светом. Лионзе понадобилось время, пока с глаз сошли слезы. Кармилла парила прямо перед ней, сложив лодочкой ладони. Над ладонями висел светящийся шар, такой нестерпимо-яркий, словно второе солнце.
— Вот оно… то, что внутри… внутри… оно моё… только моё…. — завороженно шептала вампирша.
— Ну уж нет, — прошептала одними губами Лионза.
— Что? Ты ещё жива? Впрочем, это уже не важно. Уже не важно… — Кармилла снова отвлеклась на шар, что висел перед ней.
— Куклы! Хватайте её за ноги! — велела Лионза.
— Что?
Кармилла в замешательстве задергала ногами, в которые мертвой хваткой вцепились её собственные куклы.
— Что это ещё такое? Я вас создала! Вы должны меня слушать!
— Но в них моя кровь! Они часть меня!
Кармилла в панике закружилась на месте, пытаясь сбросить кукол. Светящийся шар плавно поплыл в воздухе в сторону Лионзы.
— Ах вы так, негодницы!
Ногти Кармиллы вспыхнули огнем, куклы замерли и стали сыпаться вниз, словно мертвые клопы.
— Неплохая попытка, Лионза… Но ты все равно проиграла!
Кармилла метнулась к суккубу, размахнулась, чтобы разрезать ей горло ударом своих алых ногтей, которые стали похожи на пять длинных кинжалов. Её прекрасное кукольное личико исказилось, стало уродливой мордой летучей мыши.
— Тебе конец! — прорычало чудище.
Свист, удар. Лионза сжалась. Но она была явно цела, а вот Кармилла сцепилась с каменным сатиром. Он навалился на неё всей своей мощью, пытаясь засунуть в неё свой вращающийся фаллос. Кукла, что пихала в рот суккубу горький овощ, была еще жива. Ей удалось встать, и она медленно ковыляла к Лионзе.
— Освободи меня! — велела луанийка. — Открой засов на колодке.
Впервые за долгое время Лионза наконец распрямилась. Болела шея, зад, спина. Тьма разбери, Лионза давно не чувствовала себя такой уставшей и разбитой. Кармилла вонзила ногти в глаза сатиру. Они вспыхнули и расплавили мрамор, словно это был воск. Она пронзила его голову, словно раскаленными иглами, а потом резким ударом срубила голову с плеч. Во все стороны брызнули каменные осколки, массивное тело сделало шаг назад, еще один и рухнуло на спину, наполняя подземелье пылью и грохотом.
