…
Они вышли на улицу. Люди лежали мордой в снег, рядом красовалась шок-пехота. Романо дал отмашку, а до Генриха донесся разговор искаженных голосов шок-пехотинцев:
— Какая у нее жопка в этих джинсах…
— Ага. Так порвал бы, да вкусил женского тепла.
— Ага. Тебе и жена даст, а вот у меня бабы уже долго не было с этой работой, так что… Уж прости.
«Ублюдки…» — пронеслось в голове Генриха. Пожалуй, сейчас его еще сильнее покорежило. Он никогда еще не слышал того, как эти самые шок-пехотинцы относятся к людям, но теперь услышал это вживую.
— Что такое, Генри? — спросил Чаки. — Обосрался? Связей у босса многовато для тебя, верно?
— Отвали.
— Чего? Мы с тобой вообще-то коллеги. Или ты меня ненавидишь только за то, что я тебя немного попинал?
— Ты участвовал в том, что захватывал мою жену и дочь. Я не стану относиться к тебе иначе.
— А ведь Джек тебе важную вещь сказал… Мы все кушать хотим и зарабатываем, как можем. Я хочу, Джек хочет, ты хочешь. Мы все зарабатываем, как можем.
— Ты подраться хочешь?
— Как ты угадал? Такого олуха, как ты, стоит бить ежедневно, чтобы с тебя побои не сходили.
— Не сегодня.
— Хорошо. Договорились, детка, — улыбнулся человек.
— Отвали от него, Чаки, — проговорил негр. — Его можно понять.
— Чего? Джек, да ты никак начал периферийца защищать.
— Да, начал. Мы не лучшие люди…
— Но и он не лучше, Джек.
— Не лучше, но мы хуже. Мы зашли в его квартиру, затем Мартин ударил его жену, а потом увезли ее. Мы похитители родного человека!
— Еще расплачься, нигер, — улыбнулся Чаки, глядя на чернокожего, что шел рядом, а на сердце у Генриха становилось все хуже и хуже.
Кулаки сжимались. Он остановился. Вдох. Выдох.
— Че встал? — удар.
Чаки валится с ног. Он явно не ожидал этого удара, но тут же Генриха под руку хватает Джек.
— Успокойся! — кричит он перед тем, как получить под дых, после чего Чаки получает с ноги в живот.
Звук выстрела. Сердце вдруг раздается в висках, а в глазах проносятся все картинки из прошлого. Вздох. Дырки в теле не появилось, а к месту потасовки подошел Романо. Взгляд его был недобрым, в руке находился револьвер.
— Что происходит, Генри?
— Недопонимание, — ответил мужчина, глядя на Чаки, который кое-как поднялся, а Джек начал говорить, выдохнув.
— Чаки спровоцировал Генри. Ух… Он не виноват.
Романо перевел зрачки на чернокожего, затем на Чаки, после этого на Генриха и улыбнулся.
— Хорошо, что между вами двоими нет женщины, а то есть у меня ощущение, что здесь лежал бы чей-то труп, — человек вдохнул холодный воздух, а затем выдохнул пар. — Ладно. Нужно разъезжаться. Ты, Генри, наверное, поедешь на монорельсе. Хватит с тебя на сегодня. Вел ты себя достойно, поэтому в добрый путь. Завтра, возможно, будет наша с тобой встреча, если что, тебе снова напишет администратор. Вернее всего, с утра. Удачи.
