Не важно. После катастрофы Аватара Кавик уже не мог жаловаться на чьи-то навыки.
— Ты, капустный слизняк, — буркнул Кавик. — Ты знал, в чью комнату меня послал, да?
— Ты был в безопасности, — сказал Цю. Отвечать пустому воздуху перед собой не было подозрительно, нет. — Разве Воздушная кочевница убила бы тебя? Послушай себя. Ты зашел и вышел без проблем.
Кавик обдумывал наглую ложь. Сплетни на улицах не связали его с Аватаром. Ужин с его родителями остался тайной, и уволенные стражи из верности или после денег, выданных за увольнение, не разнесли по Бин-Эру новости о нарушителе в Синем Доме.
Что означало, что письмо, которое он украл у Янгчен, все еще было идеально ценным на рынке.
— Это был не идеальный забег. Я смог схватить только конверт.
Он услышал шорох, Цю выпрямился в предвкушении, а потом обмяк, стараясь играть спокойствие.
— Может, это ничто. Ты не повредил печать?
— Сам посмотри, — он протянул конверт низко, за собой. Цю вслепую пощупал, его пальцы опустились на бумагу и забрали ее, как голодная снежная чайка, бьющаяся за оброненную булочку.
Кавик дал посреднику осмотреть конверт снаружи. Печально, но Цю был ближе всего к другу для него в эти дни. Как только жители квартала Племени Воды перестали говорить с ним, его круг общения сузился до товарищей-негодяев в заданиях. Мама Аюнерак не считалась.
— Хватит играть, — сказал Кавик. — Я выбрал тебя, а не Аватара, а она куда милее. Говори то, что я хочу знать, — он гладил подушечкой большого пальца другие пальцы. Он не хотел добавлять цену ответа. Текущую ставку для мальчика на побегушках было довольно легко подсчитать, но ссору с родителями — нет.
— Хорошо, мой связной в офисе контроля прохода смогла побыть наедине с записями. Она не нашла имя Каляана в части одобренных, но она нашла описание. Мужчина из Племени Воды с восемью пальцами подал заявление на выход из Бин-Эра. Направление не было указано, что редкость. Это он, да? Говорит, пропуск дали примерно в то время, когда мы в последний раз слышали о нем.
Цю заерзал на месте.
— Все, как ты подозревал. Твой брат ушел.
* * *
Кавик в двенадцать лет нервничал, ступая на землю континента. Хотя серый климат немного отличался на этой стороне пролива, путь по воде превратил его страхи в тяжелый ком.
— Мы прыгнем вместе, — сказал ему Каляан. — Тогда духи уберегут нас, несмотря ни на что.
По его команде вся семья сняла варежки и встала цепочкой. Кавик сжал ладонь брата, его кулак хорошо помещался в пространство, оставленное там, где у Каляана не было безымянного пальца и мизинца. Каляан считал до десяти, родители игриво дразнили младшего сына за то, что он был глупым, а старшего — за то, что он смешил его таким плохим образом. Ветер обжигал и резал их открытую кожу.
