И сейчас он стоял у самого выхода, одетый в бежевую футболку, на груди которой тёмным силуэтом красовался баскетболист в самом прыжке у кольца. Свободно разгуливающий ветер поднимал русые волосы вверх, и как же приятно было ощущать его дуновение на чисто выбритом лице! Проклятая борода наконец исчезла, и вместе с ней пропал безумный зуд кожи под жёсткими волосами. Сразу после душа, после того, как смылась вся кровь, Влад встал перед зеркалом и взял в руки бритву, намереваясь убрать ещё один кусочек прошлого со своих плеч.
Со своего лица.
Он вернулся домой лишь с одним желанием, отказ от которого преследовал бы его всю оставшуюся жизнь – покончить с прошлым, проведя его достойным образом. Он не убегал от него, нет, а стремился встретиться с ним лицом к лицу и не страшась похоронить под толстым слоем глубокого забытья. Оставить в их квартире всё то, что смогло бы напомнить о миновавшем счастье и набросившимся ужасе, и выйти из неё с освободившейся от груза душой. Следует принять то, что произошло, и, выпрямившись во весь рост, пойти дальше – навстречу будущему, вырвавшись из прошлого.
Поэтому Влад и сделал то, что сделал, хоть его желудок постоянно протестовал этому. Он открыл дверь и вошёл внутрь, всё ещё будучи только в семейных трусах и окрашенный кровью собственной жены. Добрался до спальни и вновь увидел раскиданные по кровати останки, соединяющиеся в некое подобие человеческой фигуры. Будто в пьяном тумане он сложил их в большой чемодан для их совместных путешествий. Серую ткань обрамляли аккуратные рамки, и хоть с момента покупки и прошло уже более десяти лет, это абсурдное сочетание серого и розового до сих пор смотрелось отлично и навевало приятные воспоминания о радостных улыбках и её переливчатом смехе.
Поэтому он и хотел похоронить Олю именно в этом чемодане – таком красивом и прекрасном, что его хотелось немедленно выкинуть.
Влад не помнил, как складывал части тела Оли на дно чемодана. Не помнил, как болели пальцы, пока в сумасшедшем бреду выкапывал землю клумбы во дворе. Его сознание заботливо задвинуло шторы перед всем происходящим, пытаясь сохранить психику в норме. Окружающий мир поплыл перед глазами, и впервые в жизни Влад действительно испугался, что его мозг может вскипятиться. Мышцы рук беспрестанно изнывали от боли, и когда была вырыта достаточно глубокая яма, он взял чемодан и опустил вниз. Собирая разбросанную вокруг грязь, принялся закапывать гроб своей жены и прежде чем закончил, два раза опустошил желудок, но продолжал держаться на ногах и оставаться в сознании. Когда поверхность клумбы стала такой же ровной, какой и была, а солнце заметно сместилось на ярко-голубом небе, Влад медленно встал с четверенек и, тихо рыдая, поплёлся обратно в квартиру.
