Она высвободила руку и сказала:
– Не надо мне врать.
После чего развернулась и зашагала к углу одного из домов – на ту сторону улицы, к которой пыталась дойти с самого начала. Он не стал её окликать или звать, а просто смотрел ей вслед и снова ощущал это странное, щемящее чувство глубоко в груди.
У самого поворота она остановилась и обернулась. Даже с такого расстояния Катя увидела, что по лицу Жени течёт кровь, и невольно поджала губы. Их взгляды сплелись между собой в полуденном воздухе жаркого летнего дня. Они смотрели друг на друга, и оба молчали. Тянущаяся вдаль дорога, на которой стоял молодой парень в компании разбитых машин, и молчаливые стены домов, тени которых укрывали застывшую девушку. Прошло не более десяти секунд, но казалось, что их бессловесный разговор длился вечно.
Катя в последний раз взглянула на Женю и отвернулась. Зашла за угол здания и исчезла из виду, оставив его полностью одного.
Он смотрел на то место, где она стояла, ещё около двух минут, после чего повернулся к этому проклятому магазину, и в его голове ярким контуром зажглись два вопроса.
Что теперь делать?
И что с ней будет?
Он смотрел на неё и не мог поверить своим глазам.
Её маленькая грудь, залитая вытекшей кровью, медленно поднималась и опускалась, пока открытый рот мерно вдыхал воздух. Джонни с изумлением вглядывался в слипшиеся волосы, что обрамляли собой аккуратное юное лицо.
Невероятно юное и прекрасное.
Он решил заехать в этот магазин сразу, как увидел заправку на повороте. На своём велосипеде он проехал мимо двух столкнувшихся машин, и сразу же заметил прерывистую кровавую дорожку на асфальте, ведущую к съезду на АЗС. Спустя уже пару минут перед Джонни открылись автоматические двери, впуская его в общий склеп посетителей и работников магазина.
И лишь одна девушка продолжала дышать и цепляться за жизнь, прислонившись к железному шкафчику у кассы на самом полу.
Чёрная сажа, высохший пот и потемневшая кровь окрасили её тело в мрачные тона, лишив красоты светлой кожи. Когда-то розовая футболка с милым зайчонком превратилась в порванную тряпку, что висела лохмотьями на хрупких женских плечах. Холодный кафель покрыла огромная бордовая лужа, и Джонни пришлось схватиться за столик кассира, чтобы не поскользнуться в этом гигантском море человеческой крови. Как много её умещалось в этой худенькой девочке! И что самое удивительное – она не собиралась умирать, а наоборот – снова и снова делала вдох, противостоя ненасытной смерти.
