– Ты хочешь уйти?
Она подняла голову, и лучи солнца подчеркнули красоту её заплаканных глаз.
– А ты ещё не понял?
Он молчал и смотрел на неё. Смотрел на сломленную жизнью женщину, у которой отобрали самое дорогое, что только было на свете – ребёнка.
– Я хочу свалить от тебя на другой край планеты. – Её верхняя губа чуть приподнялась, обнажив зубы в подобии оскала. Катя отошла от машины и приблизилась к Жене, расправив плечи. – Никогда в жизни я не встречала такого гнилого человека, как ты. Никогда. И если ты сдохнешь, я буду танцевать на твоём трупе, пока он не разложится, понял?
– Почему ты…
– НЕ СМЕЙ! – Она повысила голос, но тут же взяла себя в руки. – Только попробуй задать мне хоть один свой грёбаный вопрос. Только попробуй. – Нервный смешок вырвался из её груди, а за ним и ещё один. Они выходили один за другим, и вскоре она залилась громким, даже пронзительным смехом. Истерическим смехом нездорового человека, психика которого начала давать сбой.
Катя упёрлась руками в колени и продолжала смеяться, пока из глаз крупными каплями срывались слёзы. Женя смотрел на неё дольше минуты, после чего неуверенно спросил:
– Всё в порядке?
Давясь последними смешками, Катя ответила:
– Да я просто представила, как буду танцевать джигу на твоём теле, и это так смешно! Господи… – Она выплюнула ослабевающий смех и серьёзно посмотрела на Женю. – Ни слова о М… о моём сыне. Вздумаешь идти за мной, то как только попадёшься мне в руки, клянусь, я оторву тебе яйца и оставлю истекать кровью, пока ты наконец-то не сдохнешь.
– Если сможешь.
– Смогу, не сомневайся. То, что мы очнулись в одной больнице – всего лишь случайность, и дальше мы пойдём разными дорогами.
Она замолчала и в повисшей тишине смотрела в тёмно-карие глаза. Женя, воспользовавшись моментом, сказал:
– Понял?
Её брови комично сдвинулись.
– Что?
– Ну, ты не сказала своё «понял?». Оно мне уже успело понравиться.
– Шуткануть решил, да? Ну тогда я тебе тоже расскажу шутку, слушай внимательно. Жил-был один урод по имени Евгений. Жил, не тужил, и тут херак! Весь мир отправился прямиком в задницу! И тут сука-судьба захотела прикольнуться и оставить его в живых, засунув его тельце рядом со мной. Клёво, да? И теперь этот козёл осознал, что на всём белом свете осталась одна особь в моём лице и начинает выносить мне мозг и срать в душу, на самое больное. На самое больное!
– Но в голову этой особи не приходит такая мысль, что этот козёл может ей помочь?
