В дверь звонили уже целый час. Не хотел вставать, но потом сполз с кровати и подошел к двери, спросил, кто там приперся.
— Блудница вавилонская, — раздался ответ.
Эльвира принесла с собой бульон и пирожки. Потащила его в ванную, мыла там мочалкой, пела песни, как маленькому. Потом кормила с ложки бульоном, давала откусить пирожок, просила ласково тщательно пережевывать. А Максик плакал о том, что он грешник. А хочет быть хорошим. Его бабушка учила быть хорошим, а он нарушил все заповеди, все… Хотя нет, еще никого не убивал. А мог бы — он ведь в армию добровольно отправился, чтобы научиться убивать людей…
— Я — хороший! — сказал Максик
— Конечно! — согласилась Эльвира, — уж как я стараюсь тебя испортить, да и судьба твоя постаралась изрядно — все не получается. Ты таким уродился, Максик, это твой дефект. Брак твоей одаренности. Как у «номер два». С той тоже можно было бы человека сделать, если бы не этот дефект, — когда Эльвира говорила про «номер два» в голосе появлялась, не свойственная ведьме, нежность.
— Я делаю гадкие вещи, — продолжал экзистенциальное нытье Максик, поглощая бульон, — Мне очень стыдно, я грешник.
— Это я делаю гадкие вещи, не ты, — прямо глядя на него черными глазами, сказала Эльвира, накрашенные перламутровой помадой, губы шевелились, болтался медальон на груди, — ты хороший, Максик. Я — блудница вавилонская, в порфире и багрянце, золоте и жемчугах, держу в руках чашу. В чаше той нечистота блудодейства моего и мужчин моих, их жизнь, достоинство, честь, совесть, бессмертная душа… Мне за все отвечать, я — грешница, а ты хороший, Максик, очень хороший…
Хороший Максик все съел — толком не питался всю неделю и повеселел. Вот, как Эльвира так может — управлять людьми?
Повеселевший Максик был одет, побрит, причесан и собран на работу. Да, есть срочная работа. Очень небольшая, на пять минут. Но он идет на повышение.
— Какое повышение?
— Будешь Иисусом!
Одним из занятных предложений в рекламной брошюрке магического агентства, была «материализация снов». Эльвира просто ради красного словца это написала, чтобы предложений в брошюрке было больше и выглядело эффектней, но, оказалось, что на свете существует «полно дураков, которые верят в подобную чушь!». И повалили заказчики, желающие, чтобы им приснилось то, чего они хотят, и готовые за это заплатить.
Тариф материализации снов зависел от сложности заказанного сна. Цена сна с родственниками и прочими реальными людьми был вообще непристойно высока, обычно никто не заказывал, большинству было достаточно того, что в клубной среде Макса называли «трип».
