– Это еще зачем, – не понял Эрам, – Поить врагов. Может яду им подсыпать?
– Нет. Это подарок.
Храбросердце с трудом открыл глаза. Вечерний подарок от брата соперника был использован в полной мере. Пила вся дружина. Горцы не пожелали принимать в этом участия, и ушли подальше. Но теперь он пытался понять, что же происходит.
Весь лагерь возле города гудел. Что же там случилось. Он подошел к окну и посмотрел на равнину. Он увидел арзалов. Они захватили лагерь и гнали его воинов к реке. Быстро сообразив, чем там дело кончится, Храбросердце поспешил во двор.
Выезжая через северные ворота, он вспомнил о горцах. Но навряд ли они придут на помощь. Он пришпорил коня и в сопровождении дружинников поспешил прочь из Хоммора. Он еще раз посмотрел на место сражения. Шум битвы уже стихал.
– Я еще посмеюсь, когда ты будешь бежать от меня, – крикнул Храбросердце и галопом поскакал в сторону Манчкинии.
Князь Тонконюх и княгиня Быстроногая входили в тронный зал где собрались придворные, ходоны, офицеры и жрецы. При появлении правителя и его супруги знатные лица королевства с почтением кланялись.
Князь и княгиня сели на троны. Долгохвост, громко произнес:
– Князь Лонха, принц Тонконюх, владыка Хоммора и его супруга, княгиня Быстроногая. Мы, придворная знать, а также знатные лица всего королевства приветствуем нашего владыку. Мы ждем ваших пожеланий и приказов, мой господин?
– Я рад видеть моих поданных, – милостиво сказал Тонконюх, – В последние годы были только бедствия. Поэтому необходимо поднимать королевство из той ямы, куда его загнали алчные устремления моих братьев. Мы сможем преодолеть все это вместе. В ближайшие годы я намерен отменить налоги для ваздонов (крестьяне) и создать мягкие условия для купцов и торговых домов. Но все это означает что вам ходоны (дворяне или аристократы) придется в ближайшие три года отдавать треть доходов своих земель в княжескую казну.
Ходоны недовольно начали перешептываться.
– Я так понял, что нас хотят обобрать, – недовольно сказал один из ходонов, – А как же ваздоны. Или те же купцы. Ваздоны тоже должны платить. А купцы и торгаши всегда имеют прибыли. Вот пускай они сами, и платят треть своих доходов.
– Сначала представься. – недовольно произнес Тонконюх, – А затем уже спроси позволения сказать слово. Мы не народном вече. Ты здесь стоишь перед своим князем.
– Я прошу прощения, – угрюмо произнес уязвленный ходон, – Я Тихолис. Мои земли возле Холура самые крупные. И ваши повеления ударят именно по таким как я. Мы можем оказать поддержку вам, но ущемлять наши права не позволим.
