Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века | страница 42
4. Деятельность А.И. Герцена и Н.П. Огарева в предреформенные годы.
«Колокол» в общественном движении 50-х годов
В жизни страны, ее народных низов со времени Крымской войны наметились крупные сдвиги. Массы крестьянства жаждали решительных перемен, полного освобождения от крепостного гнета и бесправия, они стремились получить землю. Представительство интересов и стремлений крестьянства приняли на себя поднимающиеся новые демократические элементы общественности – передовые круги разночинной интеллигенции. Видную роль в борьбе за народное дело сыграли в то же время такие замечательные представители дворян-революционеров, как А.И. Герцен и Н.П. Огарев, деятельность которых уже непосредственно смыкается с революционной борьбой нового поколения.
Герцен вступил в новую полосу русской общественной борьбы, начавшуюся с 50-х годов, зрелым деятелем, уже имевшим крупнейшие революционные, литературные и научные заслуги.
Теоретическое и политическое мировоззрение Герцена в ряде существенных черт сложилось на протяжении 30-х – 40-х годов. Герцен был выдающимся философом-материалистом. Еще в 40-х годах XIX в. он встал в уровень с величайшими мыслителями своего времени, он, по выражению В.И. Ленина, «вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед – историческим материализмом»[164].
Наряду с Белинским Герцен внес огромный вклад в формирование демократических взглядов передовых элементов русского общества второй четверти XIX в. Герцен был непосредственным свидетелем и участником революции 1848 г. в Западной Европе (он уехал из России в 1847 г.). Он был тогда «демократом, революционером, социалистом»[165], хотя социализм его представлял разновидность утопического, мелкобуржуазного социализма.
С поражением революции 1848 г. связана известная ломка в воззрениях Герцена, тот его духовный кризис, который Ленин оценивал как крах «буржуазных иллюзий в социализме», как порождение и отражение той «всемирноисторической эпохи, когда революционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела»