Пусть гибнешь ты для страждущего света
И гибнешь, замысла святого не свершив,
Но верь – речам твоим не сгибнуть без ответа,
Вся Русь откликнется на звучный твой призыв.
Бронею истины, щитом любви одета,
Мечом свободы руку ополчив,
Она пойдет на внутренних врагов
И отомстит им горько за рабов!..
[61]Волнения, связанные с призывом в государственное ополчение, охватили в 1855 г. и некоторые великорусские губернии. Здесь крестьяне отказывались повиноваться помещикам и вотчинным властям, большими группами покидали имения и, являясь в уездные и губернские города (иногда крестьяне уходили и в Петербург), требовали записи в ополчение. Подобно тому как это было в 1854 г., они рассчитывали вступлением в ополчение купить освобождение.
В пределах Великороссии наиболее острую форму волнения приобрели в Воронежской губернии, особенно среди украинской части крестьянского населения. Движение в Воронежской губернии началось в мае 1855 г. под непосредственным влиянием известий о событиях на Украине и продолжалось до начала августа. Одним из центров движения была слобода Масловка Бобровского уезда. Масловские крестьяне объявили, что «в помещичьем владении оставаться они не хотят, господских приказаний исполнять не будут, а желают все поступить на военную службу»[62]. При усмирении солдатами волнений в Масловке толпа крестьян оказала сопротивление, намереваясь освободить «зачинщиков» движения; при этом столкновении некоторые крестьяне были тяжело ранены. Собранные из соседних деревень в качестве понятых государственные крестьяне не оказали солдатам, как подчеркивалось в отчете III отделения за 1855 г., «никакого содействия»[63].
Подобные выступления произошли также в Симбирской, Саратовской, Пермской и Нижегородской губерниях.
Движение 1855 г. было подавлено отрядами войск и полиции, которые не останавливались перед применением оружия против крестьян. Александр II в связи с волнениями в центральных губерниях предложил объявить населению, что те из помещичьих крестьян, которые самовольно отлучатся из своих селений для изъявления желания поступить в военную службу, «будут преданы военному суду и получат наказание по всем строгостям законов»[64].
В самой тесной связи с политической обстановкой, созданной Крымской войной, находилось массовое движение среди крестьян – преимущественно южных украинских губерний, – развернувшееся летом 1856 г., по окончании войны (первые признаки этого движения относятся еще к концу апреля 1856 г.). Мы имеем в виду самовольный уход десятков тысяч крепостных крестьян в Крым (частью и в Бессарабию). Поводом к уходу служили слухи о том, что в Крыму крестьяне обретут свободу, получат землю и даже то или иное материальное пособие. Причиной же, побудившей крестьян сниматься с насиженных мест и со всем скарбом двигаться на юг, к Перекопу, преодолевая при этом множество препятствий, чинимых помещиками и властями, были невыносимый гнет крепостничества и стремление во что бы то ни стало избавиться от него. При последующем расследовании крестьяне объясняли, что к бегству их вынудили нищета, невозможность прокормиться, неимоверное обременение обязательными работами на помещиков. Крайняя бедность, полуразрушенные избы, ветхая одежда, отсутствие какого-либо имущества, кроме «самой незначительной домашней рухляди», – так характеризовали состояние крестьян некоторые из следователей
