– Что ты хочешь этим сказать?
– Хватит, – вмешался Бенджамин, видя, как все выходит из‑под контроля, – потом будем откровенничать, сейчас у нас есть работа. Скоро про все это узнают, нам нужна легенда, нужно проработать историю для начальства и властей.
– Мы должны придерживаться общей истории! – Строго произнесла Майя.
– Да. Но также нельзя забывать, как важно продолжить работу и сделать так, чтобы ЦРТ дало нам возможности для этого. Иначе, все это было зря, – его молча слушали, явно погруженные в свои мысли и ощущения.
– Знаешь, ты уже так надоел своими пророчествами, ответственностью за будущее и прочий бред, что хочется тебя ударить! – Майя вдруг взорвалась чуть ли не слепым гневом, но Бенджамин отчетливо видел и понимал, как ей необходимо выпустить из себя все это, – все ясно и понятно уже: кто, что и зачем, но почему нельзя просто признать, что мы не справились и погибли люди?
– Я понимаю тебя, – тихо сказал Бенджамин, давая ей время, – но о последствиях мы будем думать потом, хорошо?
– Когда?! Когда потом? Когда тебе будет выгодно, да тебе же плевать на людей! Ты только что убил человека, наставника и друга! – Он ничего не говорил, испытывая лишь желание уберечь ее, помочь ей, – уж прости, я хоть и не из робкого десятка, но мы должны быть выше этого, а если даже здесь происходит такое, то как мы можем ожидать лучшего от других!
– Сегодняшний день закончился на грустной ноте, я согласен, а завтра мы начнем все с начала. Будем решать проблемы по одной. Сейчас надо подготовиться к приходу охраны и начальства, требующего ответов. Майя, ты согласна? – Бенджамин терпеливо говорил, все ещё не веря в то, что стал убийцей, пусть и по личному выбору жертвы, пусть и лучшего и единственного друга, но все же.
– Да… – она не сразу ответила, взглянув на Итана, погруженного в свои мысли, потом на Бенджамина, который внимательно наблюдал за ней с явным беспокойством, – да, нам надо все закончить сегодня. А дальше посмотрим.
– Согласен, Итан?
Итан все это время слушал их разговор, понимая мотивы и соглашаясь с общим видением и выводом, к которому они пришли с момента, как тело Кристофера коснулось пола. Грел его тот факт, что, наконец, впервые за сутки, было достигнуто полное взаимопонимание. Это помогало ему не бояться разоблачения или предательства, осуждения или критики взглядов, совсем наоборот, он знал, мотивы их, как и цели, благородны и даже справедливы, несмотря на знание, которым делиться он не желал, ибо говорить о наивности и примитивности видения своих коллег чревато плохим исходом. Он согласился с ними, идя по пути наименьшего сопротивления.
