Огромное сооружение, которым является Центр Развития Технологий, основано богатейшими людьми с целью создавать будущее путем развития настоящего. ЦРТ находился за Мегаполисом, откуда с границы многомиллиардного муравейника виден огромный небоскреб высотой в 300 этажей, являющийся главным зданием, невероятно красиво отражающим солнечные лучи. Разумеется, это не единственное место, где наука преобладает над всем остальным, являясь чуть ли не предметом поклонения, но именно это здание, стоящее в центре двадцатикилометрового комплекса, является самым передовым, во всяком случае, если верить официальным заявлениям.
Утро Бенджамина Хилла больше напоминало классический ритуал с четкой последовательностью действий, нежели исполнение обыденных для любого человека ранних дел. Вместо сонного подъёма с кровати с последующей разминкой, умыванием и завтраком, Бенджамин уже на первых минутах после открытия глаз, подходил к одной из стен квартиры, которую использовал для рабочих записей, где пытался завершить решение задачи, не дававшей ему покоя. Скрипя зубами и стуча пальцами по ближайшей поверхности – зачастую просто перебирая ими в воздухе, – он пристально вглядывался в формулы уравнений, целью которых было создание устойчивого поля для устройства, которым он был занят не первый год. Жил он в одной из квартир, предоставленных ЦРТ для сотрудников. Бенджамин был здешнего происхождения, если верить хранившимся в приюте документам, где он рос до того момента, как на тестах перед поступлением в школу его результаты не превысили все допустимые предположения о таланте. Дальше были ожидаемые действия: прознав о его врожденной гениальности в анализе и вычислительных системах, его забрали под опеку университета, который курировался тем самым ЦРТ, ныне давшим ему свой угол, рассчитывая на перспективность его работы.
С детства он был довольно самостоятельным человеком, малых потребностей, с другими людьми ему было зачастую скучнее, чем с любой из книг, коими было заставлено приличное пространство в квартире, состоявшей из одной большой соединяющейся с кухней комнаты. Для многих он был тихоней, игнорирующим светские вечера и активную социальную жизнь, а вот для начальства и коллег его упрямство и твердолобость стала практически отличительной чертой.
Прошло не больше часа, как необходимость трапезы стала ощутимым голодом, заставив Бенджамина отвлечься от мыслей и позавтракать здоровой пищей из трав с небольшой долей мяса, позволяющего ему поддерживать довольно стройную и крепкую форму. На гарнитуру поступил звонок, который он чудом не пропустил, в очередной раз из‑за громкой музыки: обычно это были симфонии и концерты Бетховена – они позволяли ему абстрагироваться от всего вокруг. Убавив музыку до 10 процентов, Бенджамин ответил на звонок.
