Дед замолчал.
– Кто такие Высшие? Это что боги? – задал еще один вопрос Страшной.
– Нет. Они следят за порядком. Но бывают и накладки. Кстати, ты, похоже, на службе у них.
Страшной тупо уставился на Деда. Никто, ни на какую службу его не нанимал. Так сложились обстоятельства, что он попал сюда. Если бы не тот парень. Парень что-то говорил о Высших, но монах ничего не понял. Он и сейчас ничего не понимал.
– Короче, – продолжал постоялец, – ты сам себе выбрал профессию. Ты же боролся с демонами, изгонял бесов из людей, ну так работай дальше. Вот, только, теперь нечисть будет настоящая и работа будет тяжелая. Отшельник тебе свой пост сдал, в придачу подкинул это жилище. Кстати, не плохое логово.
Ночью Страшной проснулся от не понятного волнения. Его знобило. В пещере было достаточно светло. Полнолуние. Света от спутницы Земли было достаточно чтобы осмотреть свое жилище. Все было, как всегда.
– Видно гости пожаловали, – услышал голос Деда, – иди встречай. Зайди в свой чуланчик возьми какое-нибудь оружие. Там много хлама валяется. Возьми то, к чему рука потянется и вперед, совершай подвиги. Извини, но я тебе не помощник.
На поляну монах вышел с ятаганом в руке. Это первое, что попало в руки. При луне сталь отливала серебром, что вселяло уверенность и силу. Озноб пропал. Человек с оружием в руке из покон веков чувствовал себя увереннее. Страшной оглядел поляну, она была пуста. Холодный свет полной луны давал прекрасный обзор. Никаких гостей здесь не было и в помине. Но что-то было не так. Тишина, странная тишина, никаких ночных шорохов, ни редкое уханье сов, ничего. Выход с поляны, впрочем, как вход был с одной стороны. Туда воин и отправился. Шел осторожно, боясь нарушить тишину. Страха не было, но чувство опасности росло с каждым шагом. И тут между двух больших сосен он увидел деву в голубом сиянии. Она была прекрасна. Длинные черные волосы струились по плечам и спускались ниже талии. Тонкий профиль лица был без изъяна. Чуть припухшие губы что-то шептали, но голоса Страшной не слышал. Глаза были закрыты. Монах хотел уже окликнуть гостью, но тут она открыла глаза и посмотрела на него.
– Лучше бы ты их не открывала, – пробормотал он.
Глаза были, как бездна, без белков. Как ночь, с красными светящими прожилками. Ничего похожего с человеческим. Лицо преобразилось, из прекрасного оно стало ужасным. Кончики губ опустились, ноздри носа раздувались, как у взбешенного человека. Весь ее лик источал ненависть, брезгливость и превосходство. Этот коктейль эмоций далеко не красили ее внешность.
