Меня усадили на переднее пассажирское сидение, а рюкзак и «Вепрь» перекочевали в багажник. После Костя, совершенно не обращая на меня внимания, задрал мою разодранную куртку и выматерился громко и основательно.
— В приемный погнали, — сказал он так, что даже спорить расхотелось. — Твои потуги с пластырем полная херня.
Я не стал с ним спорить, только рукой махнул. Не было на это ни сил, ни желания. Костян же только заскочил за руль, развернулся с прошлифовкой, да втопил сразу за сотню.
— Медведь, какой по размерам? — спросил он, вызывания кого-то по телефону. — Ты его подстрелил? Сколько выстрелов? Куда попал?
— Два в морду, — сморщился я, — но эффекта не было. Бил картечью. Вышел на меня внезапно, даже и не слышал его. Как он рвать меня не начал, вообще не понимаю. Только лапой махнул и дал стрекача.
Говорить о том, что было именно прямое попадание в глаз не стал. Ни один медведь такое не переживет.
— Скорее всего по касательной зацепил, — бросил на меня задумчивый взгляд друг.
— А еще магазин дуплексов в жопу всадил, — врать получалось легко, не было нужды в глаза смотреть. — По размерам, ну, да, не из маленьких. Худой, правда, но в холке какой-то здоровый больно.
— Понял, — отрывисто бросил Костян, а после уже переключился на телефонный разговор. — Сан Саныч, добрый вечер! Это вас Костя беспокоит, Костя Быстров. У меня тут друг на медведя наткнулся, на шатуна, похоже. Шестьдесят третий километр, как на Березовый ехать. Нет, живой, подрали только, в приемный везу. Да, говорит в морду попал, и магазин в спину разрядил. Нет, не этот случай. Картечь и дуплекс, внезапно, говорит, вышел. Не слышал его совсем. Да, понял. С вами? Пожалуй, можно. Да, на машине. Понял, принял. Тогда вы решайте, я пока в больницу увезу, да после домой его закину и к вам. Лады? Ну и хорошо.
Слушая Костю внутренне переживал. Ну не найдут они там следов, вообще никаких! Плохо дело. Придется всё списать на то, что пару раз терял сознание и не шибко помню местность. Да, по-другому никак.
В больнице меня приняли неохотно. Сначала подумали, что пьяного заносят и только после того, как увидели раны, сразу засуетились. Отрывали пластырь без промедления и резко. Боль отложилась в памяти слишком хорошо. После была обработка и зашивание без наркоза. Кончился он, сука. Сунули две таблетки анальгина и на этом всё.
Костян всё это время провисел на телефоне. Его тоже понять можно. Медведь-шатун совсем плохо для наших лесов. А он ведь охотник со стажем, знает, поди, что это такое.
