Итак, кто с душевной болью вникнет в эти виды зла, такие тяжкие, такие ужасные, такие жестокие, тот признает в них бедствие. А кто терпит их или размышляет о них без душевной боли, тот уже по самому этому слишком жалок, когда считает себя блаженным, потому что потерял и само человеческое чувство.
Блаженный Августин
Мир стоит на костях,
Но мы видим чужие смерти лишь в новостях.
Пока рядом нет танков, мы «в танке», мы — ангелы,
Только кости под ногами так хрустят.
DEEP-EX-SENSE — Хомо Саспенс
«Мусаши» величественно рассекал морскую гладь, давно оставив родную гавань за кормой. Освещённый ярким полуденным солнцем суперлинкор неспешно приближался к группе кораблей на горизонте.
— «Сарушима», это «Мусаши». Входим в зону патрулирования, приём, — доложила Моэка.
— Принято, «Мусаши». Маршрут вы знаете. Конец связи.
Привычный ритуал. Доложить, получить подтверждение, приступить к патрулированию. Скучать на мостике и до боли в глазах вглядываться через бинокль в оцепленную зону, в туман на горизонте, пытаясь высмотреть в нём эсминец типа «Кагеро». Бессмысленное занятие, учитывая, что радар или сонар засечёт корабль в этой пелене куда быстрее, чем глаза.
Впрочем, с каждым днём у Моэки становилось всё тяжелее на душе. Она начала понимать, по-настоящему понимать, что чувствовала Акено, пока экипаж «Мусаши» был порабощён биооружием, а сама она с парой человек месяц жила на мостике.
У тебя хотя бы была возможность спасти меня, Мике. А у меня? Есть ли ещё кого спасать?
Минуты лениво ползли друг за другом, мрачные мысли роились в голове, а отвлечься было попросту не на что. Главное — не подавать вида, не показывать свои переживания, иначе это скажется на остальном экипаже. Хороший командир должен переступать через свои переживания и твёрдой рукой вести команду вперёд.
— Командир, — к ней подошла штурман. — Мы подходим к нужной точке.
Коротко кивнув, Моэка хлопнула себя ладонями по щекам, настраиваясь на нужный лад. Сейчас неуверенность и страх будут особенно губительны, а значит, их надо держать под контролем.
— Экипажу приготовиться к манёвру, — спокойным голосом приказала она.
Порой Чина завидовала командирам эсминцев и даже катеров. Быстрые, маневренные, эти корабли были куда отзывчивее к командам своих рулевых, и каждый поворот не надо было планировать за пару миль.
— Мы на позиции, — доложила штурман.
— Право руля, поворот на сорок градусов, — командир глубоко вздохнула. — Полный вперёд. Держим полную боевую скорость, пока не войдём в туман.
