На кровавых волнах - Mass Adrian

Как большинство плохих дней, этот день начинался хорошо.

Натаниэль Фик, «Морпехи»

Человек разумен — это факт, пацан.

Человек разумен — ведь он так сказал.

Человек безумен, и он впал в азарт.

Налей-ка мне вина, старина Валтасар!

DEEP-EX-SENSE — Хомо Саспенс

Акено Мисаки стояла на крыше ходовой рубки с винтовкой в опущенной руке и смотрела в небо. Издевательски голубое, ясное, с парой мелких белых облаков, оно совершенно не соответствовало происходящему здесь и сейчас.

Приятную голубизну то и дело прорезали стремительные самолёты, атакуя друг друга или пытаясь прорваться к кораблям противника. Две эскадры вовсю палили друг по другу: военно-морских сил США на северо-северо-востоке и Японского Императорского Флота на юго-западе. Ни один из флотов ещё не понёс потерь, если не считать десятка сбитых самолётов и пары эсминцев, но обе силы постепенно приближались друг к другу… и к «Хареказэ». Со всех сторон гремели взрывы, поднимая столбы воды.

Американцы, увлечённые перестрелкой со своими врагами, то и дело пытались утопить эсминец, японцы — обездвижить. Пока что ни те, ни другие не справлялись, но никакое везение не может быть вечным. Безумные манёвры Рин — не панацея. Можно было только надеяться, что удастся вырваться из этого ада раньше, чем враги пристреляются. И не стоило сбрасывать со счетов линкор, что виднелся на горизонте.

Ветер дул навстречу «Хареказэ», принося с собой запах гари от развороченной носовой башни. Эсминец шёл с лёгким, но ощутимым дифферентом на нос. Корпус был покрыт вмятинами, царапинами и небольшими пробоинами выше ватерлинии. Ещё несколько пробоин, уже залатанных подручными средствами, зияли в палубе. С первого взгляда было ясно: корабль прошёл через несколько боёв и оставался на ходу лишь благодаря удаче и героическим усилиям своего экипажа. Впрочем, Мисаки уже не понимала, что такое эти «героические усилия»: команде просто хотелось выжить, и все делали то, что от них зависело.

Правая рука крепко сжала «Арисаку». Акено закрыла глаза. Сосчитала до четырёх. Глубоко вдохнула. Сосчитала до четырёх. Выдохнула. Поежилась от прохладного ветра. Форма, покрытая пятнами грязи и крови, промокла насквозь и не спасала от погоды. Впрочем, это было меньшей из проблем: на хвосте у эсминца висели три торпедных катера — один вооружённый и два безоружных, зато с десантом на борту. Две абордажных команды, готовых любой ценой захватить «Хареказэ» и хотя бы часть экипажа. Акено не стоила иллюзий: плен Японского Императорского Флота — участь ничем не лучше смерти. Если не удастся избавиться от катеров, то придётся принимать бой.