В носовом артпогребе, где было решено включить обычное освещение, новоприбывшие потеснили команду по борьбе за живучесть. Бомба была относительно небольшая, но выглядела угрожающе. Весила она килограммов пятьдесят, но артпогребу, а следовательно и кораблю этого хватит. В академии показывали макет, похожий на эту машину разрушения. Акено мало что помнила, за вычетом того, что с развитием зениток бомбардировка с дирижаблей стала почти невозможной, а появление УРО¹ и вовсе оттеснило воздушную технику на второй план.
А как бы всё сложилось, будь в нашем мире самолёты?
Мисаки мёртвой хваткой вцепилась в мысли о бомбах и полётах, лишь бы хоть ненадолго отвлечься от смерти Кавады.
После осмотра и небольшой дискуссии пришлось позвать Коко, которая нашла в планшете информацию обо всех произведённых Японией бомбах, после чего начался опасный, неторопливый и крайне осторожный процесс обезвреживания. Семь человек, стоявших и сидевших среди стеллажей со снарядами и механизмов подачи, затаив дыхание и переговариваясь шёпотом, пытались спасти корабль. Никто, включая Акено и Коко, даже не отошёл к двери: все присутствующие понимали, что если тротиловый подарок взорвётся здесь, то весь корабль будет обречён. И только когда взрыватель был выкручен и отброшен в сторону, все позволили себе шумный вздох облегчения.
— Теперь давайте выбросим её за борт, — решила Акено. — Кладите на носилки.
Она наклонилась было, чтобы помочь остальным, но со стороны двери громко кашлянула Маширо.
— Командир, ты что удумала?
Акено обернулась к ней и шагнула навстречу, отвечая непонимающим взглядом.
— А что случилось? — спросила она.
— Тебя вообще-то ранили. Я уже спросила у Кабураги. Ты головой вообще думаешь? — Мунетани скрестила руки на груди. — Я этим займусь. Будешь таскать тяжести в таком состоянии — я буду вынуждена поднять вопрос о твоём временном отстранении от должности.
— Широ, зачем так жестоко? — Акено замахала руками. — Я всё поняла, не буду ничего носить. Но хоть поруководить можно? И как остальной экипаж?
— Всё в порядке, — вздохнула старпом. — Ранеными занимается Кабураги. Трофеи мы сложили на зенитной площадке, надо будет перенести в кладовку. Ты как?
— Отвратительно, — Мисаки понурила голову и отстранилась, пропуская девушек, поднявших носилки с бомбой. — Мне плохо, Широ.
Маширо подошла к ней и положила руку на плечо. Командир накрыла ладонь своей и закрыла глаза. Они остались одни в артпогребе, под рваной дырой, куда заливал дождь.
