Впрочем, были и те, кто верил мне.
Даниил Кеплер до последнего боролся, пытаясь добиться повторного рассмотрения дела, и именно ему я обязан тем, что в конечном итоге мне сохранили жизнь. Он дважды давал показания в суде и призывал межгалактическое сообщество не игнорировать очевидные факты. Но общественность осталась глухой. Внезапный сбой спутниковых систем, на несколько минут погрузивший Землю во тьму, признали халатностью техников, сбор войск роатанцев у приграничных зон объяснили учениями. Мир зажил по-прежнему, забыв о недавних угрозах.
А я лишился всего.
Переводчик снова затрещал, и я вытащил его из уха. Крошечная капля казалась горячей в озябших пальцах, и, не желая расставаться с теплом, я сжал руку в кулак. От холода ныли мышцы, хотелось есть, пить и в туалет. И если последнее уравнение я решил, справив нужду в решетчатую дыру в углу куба, то все остальные переменные оставались неизменны. Было понятно, что панцири не собираются облегчать мою участь обеспечением бытового комфорта, и я не хотел доставлять им радость своими просьбами. По крайней мере, сейчас, пока я еще могу держаться. Время, когда воля оставит меня, неизбежно наступит, и не стоит приближать его ради куска белкового концентрата.
Разогнав кровь новой порцией упражнений, я скорчился на ледяном полу и попытался заснуть. Но, как только закрыл глаза, почувствовал боль в ноге – от резких движений свело икроножную мышцу. Пришлось снова встать и несколько минут растирать каменную от судороги ногу. Я поймал свое отражение в зеркальной стене и вновь ощутил прикосновение страха. Мне придется не только страдать от того, что сделают со мной роатанцы, но и постоянно смотреть как меняется мое искалеченное тело. Куда бы я ни повернул голову, я видел себя. Может, мне повезет, и я сойду с ума раньше, чем превращусь в скулящий человеческий обрубок, справляющий нужду под себя и мечтающий о смерти. А может, я уже потерял рассудок, раз в тишине моей безмолвной тюрьмы мне слышится голос Ланы. Она говорит со мной и снова просит прощения. И почему-то просит не отвечать, ведь это просто запись, которую им удалось послать на ее переводчик. Стоп, что? Я разжал пальцы и сунул каплю биолингвиста обратно в ухо. Услышал, как Лана прощается со мной, затем заговорил мужской голос:
– Привет, Стас. Это Даниил Кеплер. Надеюсь, все получилось, и ты слышишь нас, парень. Потому что у меня есть для тебя хорошие новости. Мы не оставили тебя, знай это, мы не сдались. Все эти пятнадцать лет мы искали доказательства, и полгода назад нам удалось отправить беспилотник к Роатану. Он пролетел в полутора километрах от поверхности и успел отправить четырнадцать снимков, прежде чем его сбили защитные системы. Расшифровка изображения заняла уйму времени, но теперь мы уверены. У них был «Фоарон», Стас, ты был прав! Теперь мы знаем точно! Теперь у нас есть доказательства, что панцири готовились нанести удар по Земле. И судя по рельефу западных равнин, они вывезли колыбели задолго до того дня. Там не было детей, Стас, слышишь? Прости, но роатанцы требуют, чтобы мы убирались с их орбиты, и нам придется покинуть галактику уже через пару минут. Жаль, я не могу вытащить тебя оттуда, парень. Скоро все данные будут направлены в межгалактический совет, и панцирям придется отвечать на очень неудобные вопросы. Прощай, Стас, и спасибо тебе за все!
