– Не буду, только маникюр сделала, вдруг ноготь сломаю. А что тебя так удивило? – улыбнулась Влади.
– Всё! Это же ещё буквально вчера называлось контрреволюцией. Тебя это не удивляет?
– Неа. Нисколечки. Брежнев наверняка больше, чем мы, общался с Максимом. Так что то, что сейчас он озвучивает здравые идеи, меня нисколько не удивляет. Ты изменился, я изменилась, все, кто с ним общался, изменились, так почему Брежнев должен стать исключением?
– Ну, мы-то обыватели, а он всё-таки царь.
– И что с того, цари разве не люди? Смотри, как Лёня сейчас выглядит, с тех пор как мы сходили к нему в гости, он ещё лет на десять помолодел. Реально жених. Если уж он своего зятя Чурбанова послом в Центральную Африку загнал, то больше уже удивляться нечему.
– Чурбанова отправили послом в Африку? Откуда ты знаешь?
– Газеты читать надо, Влад, в них про это пишут.
– Некогда мне.
– Мне тоже. Но пресс-служба докладывает. Я ведь теперь большой буржуинский начальник, отслеживать такие события, меня статус обязывает.
– И что теперь будет, буржуинша, капитализм?
– Нет, это будет что-то новое. Отдельные элементы капитализма используют, но это останется социализмом. Ты хоть проект изменений статей конституции прочитал?
– Нет пока. Некогда было. Расскажи.
– Ленивый и не любопытный. – хмыкнула Марина, поднимаясь, – Лучше сам прочитай, все газеты на столе в твоём кабинете. Пойдём, Челябер, Вовку кормить пора, хнычет уже.
Высоцкий вздохнул, выключил телевизор и пошёл в свой кабинет. Свой кабинет, в своей квартире, в лучшем доме Москвы, но это почему-то не радовало так, как представлялось, пока всего этого не имелось. Кому многое дано, с того много и спросится. Это он знал и до знакомства с Вороновым, но поверил только ему. А как тут не поверишь? Вон, даже Лёня задумался. Ладно, что у нас там с конституцией этой?
"Эксплуатацией считается принуждение к труду сверх установленных в законе норм, а также попытки удержания положенных законом выплат за труд". Эксплуатация – это ограбление и обман, а здесь на страже прав трудящихся поставили закон. Логично, "дура лекс, сед лекс". Опачки! Закон! Красавчики, теперь идеологическое противостояние переведено в область сравнения законов, нет больше никакого "взять, да и всё поделить", крыть Европе теперь нечем, законы в СССР гораздо сильнее защищают трудящихся, а ведь их подавляющее большинство и именно они являются избирателями.
У нас капиталистов-эксплуататоров пока нет, а появляющиеся прямо сейчас, слаще этой морковки ничего и никогда не пробовали, и этому счастливы будут, а вот на Западе… Ай да Брежнев, ай да сукин сын… Или это Воронов? Да оба два!
