– Не мог он потеряться, товарищ капитан. Воронов в тайге лучше любого зверя ориентируется.
– Так куда он мог деться?
– Ну… я не знаю. Может его похитили, а может сам спрятался, но потеряться он точно не мог.
– Да кому он нужен, чтобы похищать? Зачем ему прятаться? Он ведь лидером шёл, стал бы чемпионом.
– Говорю же: не знаю я. Может быть что-то более важное увидел, чем чемпионство, возможность какую-то.
– Какую например?
– Например, возможность усовершенствовать своё Ци. Это он точно выбрал бы вместо золотой медали. Странный он.
– Вы тоже занимаетесь этим Ци. Что это такое?
– Духовная практика. Я думал, что это йога, но Ворон говорил, что йога совсем про другое.
– Вас учил Воронов?
– Да. Меня и Аслана Курбанова, нашего соседа по комнате.
– И чему вы научились?
– Я – управлять мозгами. Вы знаете, сколько энергии потребляет мозг? Треть! Даже во время гонки одну шестую, а ведь думать при этом не требуется, беги да беги, лыжня выведет. Курбаши чему-то другому, у него теперь реакция как у кошки.
– А у Воронова?
– У него всё вместе. Он постиг Ци настолько, что уже может учить других.
– Он рассказывал вам, кто учил его самого?
– Ворон говорил, что его учителя в этом мире нет.
– Что это значит? Он умер?
– Наверное. Я не знаю.
Хоть телевидение и не удостоило своим вниманием Сыктывкарский чемпионат СССР по лыжным гонкам, эта история стала известна всем читателям Советского спорта (а ведь тираж газеты двадцать миллионов экземпляров). Без месяца семнадцатилетний паренёк уверенно шёл к победе в лыжном марафоне, но бесследно пропал на заключительном четвёртом круге гонки. Поиски не дали результатов. Случившееся заинтересовало и КГБ, и Генеральную прокуратуру, но все их усилия ничего не дали, и через две недели всем стало очевидно, что это дело глухой висяк. Все населённые пункты в радиусе полутысячи километров были проверены, люди опрошены, но следов не нашли никаких. А выжить в лыжном комбинезоне в тайге, при минус двадцати ночью… Возможно, наверное. Сутки, много двое. Короче, безнадёжный глухарь. Однако семнадцатого марта Воронова опознали и задержали в Якутске, в лыжном комбинезоне и ботинках, с тем самым двенадцатым номером, с которым он стартовал в Сыктывкаре и с теми самыми лыжами "Chelyaber" (уже знаменитыми в узких кругах).
Воронов нашёлся, и опять это стало известно широкой общественности, он совершенно случайно вышел к редакции газеты "Вечерний Якутск". Репортаж о чудесном спасении успели дать вечером того-же дня, а утром восемнадцатого об этом напечатал "Советский спорт". Воронов заблудился, набрёл в темноте на какую-то не то заимку, не то скит, попросился на ночлег, переночевал, а утром вернулся в Сыктывкар. Только Сыктывкар почему-то вдруг оказался Якутском и не на следующий день, а через целых две недели. Эту чертовщину Максим объяснить не смог, или не захотел: "сам ничего не понимаю". Из Якутска он созвонился с деканом и попросил отправить его в Томск, где тридцатого марта начинался Кубок СССР по фигурному катанию. Искать заимку-скит между Сыктывкаром и Якутском не имело смысла, прессануть Воронова не было возможности по причине малолетства. И кубок СССР этот странный фигурист-лыжник выиграл. Видимо, посчитал это важным для себя. Дело о пропаже закрылось само собой, но интерес к этому странному спортсмену у компетентных органов, в связи с этим, не исчез. КГБ начал копать, вдумчиво и глубоко, как и положено серьёзной конторе.
