Раз снова посмотрел на белую тройку на красной табличке на углу дома.
— Я знал его. Я тоже когда-то был аристократом.
Найдер не сдержал смешка:
— Наконец-то. Всего три года — и ты признался.
— Ты знал?
— Когда ты пришёл в «Вольный ветер» в поисках работы, ты походил на облезлого грязного пса. Но было видно, что если отмыть его и вывести вшей, покажется порода. Ты же до сих пор говоришь, не как жители Цая, а все эти твои рубашечки и жилетки! От тебя же до сих пор разит Арионтом, — Найдер помолчал и добавил: — Так ты расскажешь мне?
— Просто давай сделаем дело?
— Идёт.
Раз и Найдер свернули к мосту через Мэцкий канал. Один шёл, держа спину прямо, так быстро, что казалось, трость ему нужна вовсе не для ходьбы. Второй чуть сгорбился, запустил руки в карманы и постоянно шевелил губами, мысленно перебирая цифры — до ста, тысячи и всё дальше, лишь бы ненавистное имя снова оставило в покое. Не оставляло.
3. Так что это, и правда та самая зависимость?
Летела мелкая крошка снега, воздух казался белым-белым, и тёмная фигура Рены резко выделялась на этом фоне. Девушка поправила рукой в чёрной перчатке высоко забранные волосы и свернула с набережной Холодного моря на проспект Свободы. Под ногами предательски скользила брусчатка, но Рена не замедляла шаг, словно пыталась попасть в сумасшедший ритм города.
Посередине проспекта тянулась широкая аллея, засаженная деревьями с серебряными листьями. Ботаники тщательно хранили секрет, как вывели такие деревья, и простые люди до сих пор оправдывали их работу магией. Кион силой боролся с невежеством, но предрассудки всё равно властвовали над людьми и превращались в удивительные легенды, сказки и слухи, которые опутывали город липкой паутиной.
По аллее неторопливым шагом брели гуляки — весело болтавшие студенты. Обе стороны улицы занимали высокие изящные дома, соединённые галереями в единую линию. В здания из стекла и металла заходили служащие, учёные, банкиры. Проспект Свободы был центральным в Кионе, и весь цвет города-государства собирался здесь. «Чертовы аристократы», как сказал бы Найдер.
Кион стремительно рос и всё выше и выше тянулся к небу. Город был красив, но какой-то особой холодной красотой, как у льдинки, блестящей на солнце — не трогай, смотри издалека.
Рена свернула на Танцующую улицу. Это была гордость Киона, лучшие архитекторы трудились над проектом почти три года. Получилось, что получилось: ряд высоких башен без единой металлической линии, сплошь из стекла, которые причудливо искривлялись в разные стороны, точно их сделал пьяный мастер-чудак.
