Шагающий остановился, не дойдя нескольких шагов до костра, и покосился по сторонам. Налетел порыв ветра, и окружающие поляну сосны, как по команде, с шумом зашевелили ветвистыми силуэтами. Какое-то еще движение? Слева или справа? Шагающий-сквозь-Тьму сощурил взгляд и напряг слух, насколько мог.
Тот, кого он окрестил Словоблудом, тем временем пригнулся, поднял с земли увесистый бурдюк, откупорил его и, сделав приличный глоток, продолжил вещать:
— А знаешь, что мне всегда было интересно? В чем смысл того прозвища, что ты предпочитаешь другим? Ходящий-через-Ночь или как там оно… А, точно! Шагающий-сквозь-Тьму. Можно, попробую угадать? Тьма — это, разумеется, в переносном значении. Ты что-то вроде… — Словоблуд перебросил бурдюк из одной руки в другую. — Шагаешь через тьму веков… раз за разом защищая Триамну от всяких… Ну, таких как мы, например. Я прав?
Шагающий-сквозь-Тьму не ответил — в этот момент он наконец уловил движение где-то слева. Развернулся, чуть отступая назад и готовясь вытащить меч из ножен.
Темная кряжистая фигура выплыла из теней и остановилась между двух сосен. Затем басисто расхохоталась:
— Эй! Да ты глянь на его перепуганную рожу, он же сейчас в штаны наложит. Нет, серьезно, этот недомерок и есть тот самый легендарный герой? Да у меня прадед лучше выглядел — даже когда уже в гробу лежал.
«Итак, к Словоблуду прибавился Подхалим. Миленько».
Шагающий-сквозь-Тьму сделал еще полшага назад и, широко расставив ноги, встал так, чтобы видеть обоих Отнимающих одновременно.
— Да, да, как видишь, мы наслышаны о тебе. — В речи Словоблуда, очевидно, недовольного тем, что его перебили, засквозили нервные нотки. — Бессмертный цепной пес, считающий, что служит народу Триамны. Сколько ты уже ходишь с этой штукой за поясом по землям Юга? Триста лет? Пятьсот? Под тысячу?
И вновь проигнорировав вопрос, Шагающий повел головой чуть вправо. Что за странный гул, будто бы идущий отовсюду, сопровождает монолог Словоблуда? Он огляделся, но не смог уловить источник звука. Неужели просто мерещится? Странно. С ним случалось всякое, но вот галлюцинациями Шагающий-сквозь-Тьму никогда не страдал.
По крайней мере, он искренне на это надеялся.
— Благословленный бессмертием, — продолжал Словоблуд после того, как вновь приложился к бурдюку. — Поведай нам, каково это, быть тобой? Жить, когда все, кого ты знал, а может и любил, безвозвратно уходят? Прислуживать недалеким людям, что меняются один за другим в бесконечном потоке времени — а ты все выполняешь и выполняешь их поручения, безумные и бессмысленные. — Он сделал еще один долгий глоток, после чего перебросил бурдюк Подхалиму. — Из года в год. Из века в век… А, впрочем, это неважно. Ответь лучше, какое твое Проклятье? Ведь за Благословение бессмертием ты должен был расплатиться чем-то дорогим, не так ли?
