— Да ты реально нешуточно завелась… Какая молодец! А ну-ка!.. — и будто мне в издёвку Рейнальд процарапал своим охрипшим баритоном по сознанию и оголённым нервам, когда всего через несколько секунд, после того, как оттащил меня от окна, уложил, будто невесомую куклу спиной на упругий матрац тахты дивана. А потом сразу же навис надо мной, перехватывая мои руки за запястья и снова запрокидывая их мне за голову. В буквальном смысле распиная под собой и заранее заставив раздвинуть ноги, пока вставал коленями между ними, тем самым окончательно заключая всё моё тело в свою извращённую ловушку.
— Посмотри на меня, девочка. Хочу видеть твои поплывшие глазки и того, кто в них отражается… — его последней фразы я опять не до конца пойму, больше реагируя на звучание заклинающего меня голоса. На сминающий прессинг его физической близости и, да, поглощающий взгляд самых красивых и одновременно до жути пугающих глаз, от всевидящего взора которых меня невольно всю передёргивало, простреливая насквозь будоражащей вспышкой сладчайшего тока.
— Учти милая, здесь кроме меня и тебя, больше никого быть не должно. Ни в твоих фантазиях, ни желаниях, ни где-либо вообще. Готовься и морально, и физически быть вые@нной мной и только мной. И пока ты не захочешь этого по-настоящему и только от меня…
Я несдержанно снова ахнула, после того, как он провёл ладонью по моей шее и декольте, грубо сжал мою левую грудь и передавил пальцами воспалённый от возбуждения сосок.
— Пока не начнёшь умолять меня об этом…
Я уже готова была закричать и едва ли от боли (хотя она тоже присутствовала), но от неожиданности лишь задохнулась в тот момент, когда Стаффорд проделал предыдущий безжалостный манёвр со второй моей грудью и соском, а потом… Боже правый! Потом прижался членом к моей раскрытой под ним промежности и несколько раз скользнул упругой головкой по моему клитору и всей киске, снова доводя меня до полного исступления.
И ведь мне действительно было этого мало. До одури мало! Чем больше он растирал мои налитые горячей кровью и невыносимым томлением интимные складочки и даже вход в вагину, тем нестерпимей становились пробирающие меня ощущения с эйфорией. Мне уже хотелось непрерывно стонать и, мать его, подмахивать мужчине! Самой прижаться к его внушительному фаллосу (не имея никакого понятия, как он во мне поместится), чтобы уже самой избавиться от этого сумасшедшего наваждения с не менее одержимым желанием кончить.
