Я спросил: «Если я найду доказательства, помешает ли это еще одному суду?»
«Зависит от улик», - сказал он с истинно адвокатской манерой.
В тишине меня отвлек портрет красивой женщины на его стене.
Заметив мой интерес, Ади сказала: «Это Бача».
Его молодая жена была одета в розовое сари и головной платок с длинной нитью жемчуга, огибающей ее грудь. Она смотрела прямо, невозмутимо и спокойно, темные глаза не улыбались. На газетных фотографиях она была элегантной светской львицей в бриллиантах. Этот спокойный и уверенный в себе человек казался гораздо более существенным.
Книга на коленях означала, что она образована. Поскольку немногие женщины научились читать, у нее, должно быть, был богатый опекун, прогрессивный мужчина. Одна изящная рука сжимала украшенный веер. На балюстраде позади нее вспыхнул зеленый и оранжевый ара. Рядом с вышивкой лежали очки. Незавершенное шитье показалось мне чем-то зловещим, предвещающим незавершенную жизнь.
«Я бы хотел осмотреть женские туалеты, - сказал я, - и поговорить с персоналом».
Кивнув, Ади открыл узкую дверь, и я вошел в темный коридор. Он включил газовый свет, чтобы увидеть прихожую, примыкающую к женской спальне. Дверной проем вел к ванной, облицованной белой плиткой, где я заметил ванну на ножках.
«Комнату Бачи никто не тревожил с тех пор, как…» - сказал он и удалился в своем горе.
Тени окутали комнату, тишина приобрела неожиданный вес. Пройдя мимо балдахина с балдахином из кружевных белых москитных сеток, я раздвинула толстые шторы цвета слоновой кости, чтобы пропустить солнечный свет. Комната ждала так тихо, что я слышал собственное дыхание.
Начав с первозданной кровати, я осмотрел камеру. Отсутствие вдавления головы в вышитых подушках; ничего не было скрыто ни под ним, ни между матрасом и каркасом. На прикроватной тумбочке стояли книги: «Шекспир», «Марк Твен» и «Странное исчезновение » Анны Кэтрин Грин. Копия книги Эллиса Белла « Грозовой перевал », закрученная по краям. Я поднял его и пролистал страницы - никаких заметок или писем.
На туалетном столике были щетки, гребни и духи. У аккуратной секретарши у окна были деревянные лотки для бумаги и ручек, сухая чернильница.
Когда Ади вернулась спокойная, я спросил: «Была ли переписка? Письма и тому подобное? "
"Да. Это в юридических коробках. Ничего полезного, но добро пожаловать к ним ».
Я присел у маленького стола, выдвинул ящик, нашел листы бумаги и металлическую коробку. «Она занималась деньгами? Платить слугам или бакалейщикам?
