Проследив за его взглядом, парни разворачиваются в мою сторону.
— Ребята, до завтрака завтра ко мне зайдите, пожалуйста. Лаборант приедет взять кровь на анализ.
— А чего мы в холостую сдаём? — повисает на турнике Рома Шмелёв. — Давайте как в прошлом году донорский мобильный центр пригласим?
Идея и правда неплохая.
— Хм… Но это нужно, чтобы человек пятнадцать хотя бы было согласно сдавать, — с сомнением поясняю я.
— Сколько нужно, столько и будут согласны, — высокомерно заявляет Марат. — Я поговорю…
Чувства мои к нему противоречивы. И горжусь, что он реально может всех организовать и хочется стукнуть за эту самоуверенность.
— Если тренерский состав не будет против… — киваю. — Так и сделаем.
— Не будет, — уверенно.
Ну вот опять!
Сцепляемся взглядами. Парни затихают, уловив витающие между нами эмоции. Хочется его осадить. Но повода-то нет!
Его взгляд медленно опускается мне на грудь. И… будь проклято это глупое тело — соски мои твердеют. Кровь бросается в лицо.
Краешек его упрямо сжатых губ чуть заметно дёргается в усмешке. Мне вдруг кажется по этому оценивающему собственническому взгляду, что моим ночным сталкером был именно он. Провалиться мне на этом месте!
Отворачиваюсь и, варясь в кипятке стыда, быстро иду. Куда? Откуда я знаю?! Просто подальше от этого гадëныша.
Спина моя горит от взглядов.
Мамочка моя… А если он поделился впечатлениями с парнями? Черт! Тарханов же так не сделает, правда? Он, конечно, ходок, но… Но — что? Разве не это они бесконечно обсуждают между собой — похождения? Как с ними работать?!
Мне и зло, и обидно. И ещё что-то такое… с привкусом отчаяния. Зачем это всё на мою голову?
И тело моё предательское! Почему оно выбрало этого мальчишку, м? Ну почему?! Ведь «этого не будет никогда!».
Ну что мне делать? Любовника завести? Не хочу я никого!
Эта буря эмоций заставляет подкатиться слëзы. Но повода рыдать — никакого. Соберись уже, тряпка. Не дай бог Бессо заметит. И пойдет выяснять кто виноват. И не дай Бог выяснит — кто и в чем! Тогда только документ забрать и уехать.
Оказываюсь перед корпусом. Надо переодеть этот лёгкий гипюровый лиф на другой — с плотными чашами. И несмотря на жару — больше не надевать.
Толкаю дверь в свою комнату, и вскрикнув, ощущаю, как меня сметает горячий ураган. Мгновение, и я впечатана в стену полуголым телом Тарханова.
— Не… — нахальные губы затыкают мой рот, не позволяя даже вдохнуть!
Нет… Нет… Нет! Это же сон правда? Один из многочисленных, где он делает именно так!
