Гааа. Гааа. Гул вокруг, плотный, словно из войлока.
Я пробираюсь сквозь толпу.
На меня тут же наскакивает кто-то смутно знакомый. Римлянин.
— Легат, вы здесь! — жмем запястья, словно давние друзья.
— Рад видеть, — говорю я сдержанно. «Кто это, Дит побери?».
Через голову собеседника я замечаю в толпе коренастого человека в военной одежде. Солдатская выправка. Волосы точно присыпаны солью. На затылке — толстый шрам. Это Нумоний Вала, командир Восемнадцатого легиона. Он поворачивается, и мы учтиво киваем друг другу.
Нумоний Вала приближается. Суровым солдатским шагом.
— Легат, — говорит он.
— Легат, — говорю я.
— Слышал, ты убиваешь гемов, Гай? — Нумоний внешне невозмутим, но в глубине его темных глаз тлеет улыбка.
— Слухи… хмм, сильно преувеличены.
— Правда? Неужели вы хотите меня разочаровать, легат? — спрашивает Нумоний насмешливо.
— Конечно, хочу, — говорю я. — Если вы не против, легат.
Нумоний Вала смеется — я вижу его неровные зубы.
Германцы как-то странно косятся в нашу сторону. С уважением и с опаской.
— Так ты убил тех гемов? — уточняет Нумоний.
Отрицать бессмысленно.
— Да.
— Сколько их было на самом деле?
— Шестеро. Против двоих — со мной был один из моих центурионов.
— Ты честен, — Нумоний удивлен. — Ты мог бы увеличить число убитых германцев до сорока или до сотни — с легкостью. И тебе бы поверили — потому что хотят верить. Но ты этого не делаешь. Почему?
Пауза.
— Я не хочу быть героем.
Нумоний Вала смотрит на меня с прищуром — как на породистого жеребца, что из принципа не желает размножаться. Хотя кобылы уже приведены и жаждут…
— Ты когда-нибудь плавал на корабле, Гай?
— У меня брат — командир триремы.
Словно это важно — кто мой брат.
— Его же убили?
Я сжимаю зубы.
— Другой брат, младший. Квинт. Он служит на флоте.
— А! — говорит Нумоний Вала. — Прости, Гай. Знаешь, что я думаю по этому поводу? — он кивает в сторону веселящихся германцев.
— Я слушаю.
— Эти варвары, гемы… — легат делает паузу. — Ты когда-нибудь видел, как ловят акул? Чтобы поймать акулу, ее нужно приманить — опустить в море кусок мяса, и чтобы кровь пошла по воде.
Акулы всегда приходят на запах крови.
А теперь смотри, что у нас происходит с германцами…
Мы кормим акул сырым мясом — голыми руками. И надеемся при этом сохранить пальцы целыми.
Они не слижут кровь у нас с пальцев. Нет, Гай. Это не дворовые собаки. И не кошки. И даже не рабы. И уж точно не союзники. Это — убийцы.
Они появляются из темноты — бесшумные, быстрые. Убивают и уходят на глубину. А вода окрашивается кровью.
