Роман о семи мудрецах | страница 44
Сел наземь: рвет траву, проворен.
А Гиппократ стал ликом черен
И в грудь ему, что было сил,
Нож острый и большой вонзил.
Так, зависть и слепую злобу
Скопив, его он предал гробу
За то, что знаний ученик
Искал и многое постиг.
Весьма был Гиппократ порочен
И мыслью низкой озабочен:
Велел что книгу, что тетрадь
Сжигать, закапывать и рвать,
То есть, никто чтоб не усвоил
1860 Впредь опыта его, устроил.
В сеть дьявола он сам полез,
Над телом год глумился бес.
Когда б о скорбном смертном миге
Он вспомнил и оставил книги,
Всем опыт передать спеша,
То прощена была б душа.
Вот так-то, сир. Спаси нас боже,
Вовек не лгущий, от того же.
Не дайте сыну мертвым пасть,
Отдав наемнику во власть.
Когда не очевидны вины,
Казнь любят лишь простолюдины.
Кто выбранным идет путем,
Ни страха, ни сомнений в том».
— «Клянусь святым Дени, отныне, —
Сказал король, — вины на сыне
Нет. Пусть твердят наперерыв
Все, что хотят, он будет жив».
В ответ мудрец: «Господь, который
1880 Вовек не лжет, будь вам опорой».
И вот мудрец в короткий срок
К товарищам вернуться мог.
Тому, что отроку пощада
Им выпрошена, сердце радо.
Король с двором ушел, презрев
На сей раз королевы гнев.
Спокойно в ночь уснули эту
И спали до утра: к рассвету
Король проснулся и в цветник
Прошел из спальни напрямик.
Но королева шагом скорым
Его догнала и с напором
Заговорила так, тесня:
«Сир, вновь послушайте меня.
Не столь вы стары, чтоб понятья
Лишиться. Мудрецова братья,
Все семь, моя не лжива речь,
Вас хочет на позор обречь,
Хотят, чтоб овладел короной,
1900 Вас обойдя, ваш сын смышленый.
Пусть бог, не лгущий никогда,
Попустит, чтоб стряслась беда,
Как с вепрем, с вами: стал мальчишка
Его чесать, глупцу и крышка».
— «Как так? — сказал король. — Я жду
Рассказа про его беду».
— «Хоть приключенье беспримерно,
Его я знаю достоверно.
Событье, вашему сродни,[112]
В далекие случилось дни
С огромным и свирепым вепрем,
Бродившим по обширным дебрям
Близ лога и холма, на склон
Которого был занесен
Боярышник, дававший за год
Обилие такое ягод,
Что, пригнутые, не могли
Подняться ветки от земли.
На Всех Святых, в разгар сезона,
1920 Под грузом их свисала крона,
И вепрь в ее ложился тень
И насыщался трижды в день.
Затем к своей трусил он яме;
Лишь тем и занимался днями.
Пришлось бы, право, худо псу,
Случись схватиться им в лесу.
Но отрок в этом месте диком —
Двенадцать лет, прекрасен ликом —
Раз появился: прямиком,
Как будто путь ему знаком, —
К боярышнику. Встал, решая,
Как бы побольше урожая
Собрать, и, подойдя к стволу,
Книги, похожие на Роман о семи мудрецах
