– Какая у Деймона потрясающая наблюдательность, – парировал я.
– Ты со мной так никогда не разговаривал. Ты правда спятил?
– Разве мы только что это не выяснили?
Галлея вдохновила меня на то, что нужно уметь сражаться и постоять за себя. Как она сражается со своим раком. Точнее, не своим. Я вытащил телефон, сфотографировал Анджелину:
– Пинто вроде бы говорила, что вам нужно держаться от нас подальше. Уходите или я отправлю это фото ей по почте.
– Ну ты и придурок. Если меня исключат…
– Честно говоря, мне плевать, – ответил я.
– Пошли, – вмешалась Ронда.
Анджелина поднялась на ноги.
– Прости за штаны, – сказала она мне.
Я закатил глаза:
– И с чего ты за них извиняешься?
– Похоже, ты сел на жвачку.
Я встал и обнаружил, что от моего зада к скамейке тянется длинная нитка от жвачки «Джуси фрут», судя по запаху.
– Анджелина, ты великолепна, – восхитился я.
– Спасибо.
– Нет, я серьезно. Ты такая креативная. Подложить жвачку кому-то на сиденье? Да такого никто никогда не делал. Как тебе вообще пришла в голову столь блестящая мысль? Ты же гений.
– По крайней мере, достаточно умна, чтобы не сесть на жвачку. – Анджелина смеялась так, будто искренне радовалась своей проделке.
– Заткнись, Анджи, – отрезала Ронда.
– Нет, серьезно. Разве он не самый большой неудачник из всех?
– Знаешь что, Карамелло? Коффин прав. Ты чертовски гениальна. А значит, со мной тебе нельзя общаться. – Ронда толкнула свою бывшую подругу и ушла.
Анджелина бросилась за ней:
– Это мне нельзя с тобой общаться? По-моему, все наоборот, Гломски.
– Ненавижу ее, – пробормотал Чаки. – Я вот не понимаю, почему раком болеет Галлея, а не Анджелина?
– Чаки? Заткнись уже.
– Что?
– Почему вообще кто-то должен им болеть?
Я до сих пор не мог забыть, как пушистый оранжевый берет Галлеи плавал в унитазе.
В библиотеку я пришел к началу программы, и там уже меня ждали Меркуриус с Флипом. Но без миссис Лорренц и Галлеи.
– С ней все в порядке? – спросил я.
– У нее температура, – ответил Меркуриус. – А ты-то в порядке?
– Конечно.
– Она попросила сделать фотографии и передать всем, что в следующий раз обязательно придет.
Так мы и сделали. Но Брайан все равно продолжал спрашивать:
– А где она? Почему она не может быть с нами?
Флип, казалось, тоже не понимал. Он то и дело обводил комнату взглядом в поисках девочки.
Вернувшись домой, я показал Галлее наши фотографии. Рассматривая их, она проговорила:
– Знаешь, я начинаю чувствовать себя лучше. Оно работает – я имею в виду лекарство. Я это чувствую. Я приду на следующую встречу. Точно приду, Бен.
