– Теперь все хотят со мной встретиться. Мои друзья из школы. Хочешь – верь, хочешь – нет, но я фантастически популярна, и у меня уйма друзей. Они еще с прошлой зимы, с моей первой поездки в отделение экстренной помощи, напрашивались на встречу, но я все время отнекивалась. Согласна, таким образом я не позволяю им мне помочь. Просто не могу их видеть сейчас, понимаешь? Я хочу достичь своих ста одиннадцати процентов. И дело не в том, как я выгляжу. А в том, как они смотрят на меня. В их глазах видна грусть, страх. Вот вы с Флипом никогда так на меня не смотрите. Возможно, немного грустите, но не боитесь за меня.
Она была права. Я не боялся за нее. Ведь она достаточно сильная, чтобы со всем справиться. Скорее я боялся за себя. Как я буду жить, когда ее не станет в этом мире? Ее смерть станет подобна сошедшей с орбиты планете, которая затеряется в космосе, на ее поверхности все замерзнет, и невозможно будет дышать.
– У меня для тебя подарок, – сказал я. – Но он в другой комнате.
– В твоей?
– Я сейчас вернусь.
Это была шапочка с разноцветными полосками, как у радуги. Я купил ее на улице у мужчины, торговавшего возле метро носками и чехлами для телефонов. Она тут же надела ее и посмотрелась в зеркало:
– Обожаю тебя, Бен Коффин. Никогда ее не сниму, даже когда у меня отрастут волосы.
– Как она? – спросил у меня в понедельник Колобок.
Мы обедали возле нашего привычного места в кафетерии.
– Справляется отлично, – ответил я.
Окно было открыто. На улице стоял один из тех осенних дней, когда погода забывает, что лето уже прошло. И почему-то все мухи города решили сегодня собраться вокруг мусорки.
– Я бы хотел ее навестить, – сказал Чаки. – Не для того, чтобы позырить на ее зад. В данных обстоятельствах это было бы неуместно.
– Это неуместно при любых обстоятельствах, – заметил я.
– Коффин, мне тринадцать лет. Ты поймешь, когда дорастешь до моего возраста. Я просто хочу ее поблагодарить.
– За что?
– Не знаю. Она была мила со мной.
– Она не может никуда выходить. Так что увидишь ее, когда ей станет лучше.
– Я бы снова хотел прийти сегодня на программу. На всякий случай. Ой, прости, я не это имел в виду. Уверен, она поправится.
– Послушай, Чаки, может, в другой раз? Я поговорю с ней об этом, ладно? А там посмотрим.
Рядом со мной плюхнулась Анджелина и выхватила у меня шоколадное печенье. За ней возвышалась Ронда со скрещенными на груди руками.
– Деймон сказал, что ты сошел с ума, – с набитым ртом проговорила Анджелина.
