– У него плохо пахнет изо рта.
– Мы знаем, – хором ответили мы.
В комнату вошел медбрат:
– Ну что, Галлея, готова зажигать?
Миссис Лоренц обняла дочь.
– Мам, успокойся, – сказала девочка.
– Я спокойна, – ответила миссис Лоренц. – Спокойна, фух.
– Можно мои друзья, вот этот высокий и тот пушистый, пойдут со мной? – спросила Галлея.
– Конечно. – Медбрат протянул мне руку: – Джерри.
– А это Бен, – представила Галлея меня. – Он умнее, чем выглядит.
– На мой взгляд, он кажется довольно умным, – ответил Джерри.
Галлея взяла меня за руку Она вся дрожала. Мы вошли в комнату с двумя креслами и большим телевизором. Галлея села в одно из них, Флип тут же запрыгнул к ней на колени и зевнул. Со временем я понял, что собаки зевают не только тогда, когда устали, но и тогда, когда нервничают.
Джерри приподнял кофту Галлеи. Порт располагался прямо под ключицей, практически посередине груди. Он был похож на шинный клапан, к которому присоединяют велосипедный насос, только белый и пластиковый. Джерри подключил к нему трубку. Она тянулась от мешка с жидкостью, свисающей с металлического крюка на стене. Прозрачная жидкость в мешке была похожа на обычную воду.
– Вот так, Галлея, – сказал Джерри. – Сначала может быть немного холодно.
Он покрутил пластиковое кольцо на трубке. Погасил свет и включил телевизор, но звук оставил приглушенным. Потом протянул мне пульт:
– Увидимся, ребята, через полчаса.
Мы уставились на экран телевизора, где шел мультик «Лига справедливости».
– В последний раз наши межзвездные путешественники Брюс, Елена и Флип приближались к планете Мундум Нострум, – заговорила Галлея. – И вот они уже почти там. Это самое красивое место во всей Галактике. Тихое. Розовое и чистое. Сейчас мы пролетаем Сириус. Приближаемся к нему настолько, что, кроме него, больше ничего не видно, даже неба. Сверкает только одна звезда, на которую можно смотреть без боли в глазах. Она обжигающе холодная, ярко-голубого цвета. Даже Рэйберн не может грустить. Слышится тихий шелест. Это голос Тесс. «Вы уже близки, – говорит она. – Очень близки». Бен? Я не волнуюсь.
– Я тоже, – ответил я.
– Из-за этого волосатика, который пинался всю ночь, я не очень хорошо спала. Я чуть прикрою глаза, ладно? Давай немного подремлем. – Галлея закрыла глаза. Флип тоже прикрыл веки и забрался под ее толстовку. Девочка улыбнулась. – Этот пес, – проговорила она с закрытыми глазами, – такой классный.
Она выглядела вполне здоровой, щечки были розовее обычного. Даже и не подумаешь.
