Затем все мысли оставили внезапно опустевшую голову: ящер оттолкнулся от земли, делая первый мощный взмах, и заснеженный двор крепости качнулся, провалился вниз вместе с растерянной, задравшей голову Нилой. Хлестнул в лицо ветер, выбил слёзы из широко распахнутых глаз. Дед сделал круг над крепостью и устремился на юг, низко стелясь над скалистой дорогой. Тщетно приглядывалась Велена к заснеженной тропе: на полчаса пешего пути ни человека, ни повозки. Да и кто бы ехал в такое время? Для отъезда из Кристара – поздно, солнце давно на небе; для въезда – рано, если только безумцы не гнали всю ночь сквозь метель.
Зачем она это делала? Потеряв брата, возлюбленного… сорвалась по первому зову не слишком-то дорогих сердцу людей. Ради кого?
Ответа Велена не находила. Натянув поводья, почти распласталась вдоль шеи Деда, прижавшись к тёплой чешуе и вглядываясь в мелькающие внизу скалы. Ящеры хороши для быстрых полётов; зависать в воздухе у них, увы, не получалось: приходилось до острой рези напрягать уставшие от бессонной ночи глаза,торопливо смахивать с них набегавшие слёзы, часто моргать, что бы слепящие блики на снегу не лишили зрения, не затмили бы его тёмными пятнами.
Райко, который в четырёх стенах крохотной сторожки казался таким близким, что, казалось, шепни заклинание – и восстанет из праха, вернётся во плоти – в необъятном северном небе потерялся, развеялся, обрёл свободу вместе с ней.
Брат мой, любовь моя…
Брат.
Велена до хруста стиснула зубы: не сейчас. Дай слабину – и свалится из седла, упустит поводья из ослабевших пальцев. Брат, да! Только брат! Вот и Рем для Мартина – брат, какой бы там ни был. И если кристарскому магу от его потери станет хотя бы вполовину так же плохо, как ей – она найдёт безумного путника, куда бы тот ни направился.
- Я просто могу это сделать, Дед, - ровно проронила Велена, почти свесившись из седла для лучшего обзора, – и я это сделаю.
Ящер не возражал,только вздыхал по-старчески, терпеливо перенося все прихоти молодой наездницы. Стерпел, даже когда она резкo натянула поводья, заставив крылатого зверя раздражённо вскрикнуть и сделать едва ли не переворот в воздухе: внизу, на расстоянии почти суток пути от портового города,темнела грубо сбитая придорожная хижина – из тех, которые стонгардцы оставляют на дорогах, следуя старым традициям.
Дед устремился вниз, рассекая кожаными крыльями воздух; тяжело ударился о каменистую тропу, так что Велена подпрыгнула в седле, чудом удержавшись на спине зверя. Лишь когда ящер опустился на все четыре лапы, колдунья отпустила ремни и соскользнула вниз, бегло оглядывая безлюдный горный проход.
