Феликс схватил Александру двумя руками за щеки и потянул за них, растягивая ее губы в подобие улыбки, быстрее, чем Звягинцева успела среагировать и увернуться. И все же она нашла в себе силы замотать головой и хлопнуть Феликса по рукам.
— Во-первых, мне двадцать восемь. А во-вторых, не вижу ни одной причины, чтобы улыбаться круглые сутки.
— Ох-ох-ох, это все воспитание твоего деда даёт о себе знать. В моё время детей воспитывали по-другому. А люди были приветливей.
— Главное деду не говори. А то он снова начнёт рассказывать тебе, как подобные тебе эксплуатировали рабочих и крестьян.
— Ага, высасывал из них всю кровь, кровопийца проклятый.
Феликс закатил глаза и наморщил нос, словно учуял чьи-то недельные носки, в которых ходили круглосуточно, не вынимая из сапог, да еще и пару раз провалились в глубокий снег. Дед Александры помимо стального характера — хотя Звягинцева скорее считала это проблесками старческих изменений — в какой-то момент оказался еще и рьяным поборником прав рабочих и крестьян. Причём чем старше он становился, тем сильней отстаивал их права, не упуская случая упрекнуть Феликса в империалистических замашках и буржуазности. Тот только отмахивался, приторно улыбался и выстукивал пальцами на поверхности слова что-то отдалённо напоминавшее Александре «Боже, царя храни». Иногда кухня старенькой дачи Звягинцевых превращалась в настоящее поле политического боя, из которого дед всегда отступал первым, стоило Феликсу продемонстрировать свое неоспоримое преимущество — острые клыки и не слишком долгое терпение.
Покачнувшись, Феликс рассеянно потёр ладони друг о друга, а затем уже несколько менее уверенно посмотрел на Александру.
— Может… вам правда нужна моя помощь?
— Феликс, когда мне понадобится найти неприятности, я обязательно позову тебя, — едко отозвалась Александра и вытащила из кармана джинс противно вибрировавший последние пять минут телефон. — Не беспокойся.
Отходить слишком далеко было бессмысленно — при большом желании Феликс услышит каждое слово на том конце трубки, даже если Александра будет в четырёх кварталах от неё. Поэтому Звягинцева только из приличия немного шагнула в сторону, скрываясь под низкими тяжёлыми ветвями деревьев, прежде чем пробежать взглядом по экрану и нажать на зелёный круг приёма звонка…
…чтобы в следующую секунду вздрогнуть от голоса, раздавшегося у самого ее уха.
— С-саш… это я.
Александра обернулась, заметив заинтересованное выражение лица Феликса. Наверно, ее собственное лицо было сейчас чересчур испуганным или растерянным, потому как даже Лера выглядела заинтересовано. Так что Александра поспешила отвернуться, до хруста сжимая хлипкий пластик телефона.
