— В смысле? — Андрей непонимающе моргал, переводя взгляд с Александры на Джеймса.
Тот склонился над удивлённым Стасом и приложил ко лбу последнего ладонь, недовольно поджав губы. Простояв так несколько мгновений, Джеймс отстранился от Вознесенского и обернулся на прилипшую к дверному косяку Александру. Она знала, каков будет диагноз, но все же слабая надежда в груди говорила, что возможно еще не все потеряно и надежда есть.
— Вы позвали меня посмотреть на почти мертвеца? — Джеймс развёл руками и отошёл подальше от восседающего посреди кухни на стуле Стаса. — Или ты хотела, чтобы я сказал, что могу помочь твоему парню? Увы, нет. И ты сама прекрасно это знаешь. Да, Александра Звягинцева?
— Стас не мой парень, я уже это сказала. Он был им. Когда-то. Но сейчас мы не вместе.
— А вот у меня есть несколько другие сведения. И о тебе. — Джеймс указал пальцем на Александру, а затем обернулся на Стаса, обведя его взглядом. — И о твоём так называемом «не парне». Вот только ни тебе, ни ему я помочь не смогу. Ему — уж точно нет. От этой болезни есть только одно лекарство.
Морозов встрепенулся, услышав слово «лекарство», и даже отлип от стены, которая оказалась достаточно дружелюбной. Как и кот Александры, разглядевший в Андрее идеального хозяина — им было легко помыкать и требовать еду раз в пять минут. Звягинцева на это обычно говорила «Заткнись» и продолжала работать. Морозов же оказался слишком сердобольным и оставить животинку голодной просто не мог. Надо бы сводить кота после всего к ветеринару — несколько килограмм за этот день он точно прибавил благодаря бабушке Андрею.
— Какое? — Морозов подался вперёд, почёсывая кота за ушком.
Джеймс раздражённо фыркнул, сложил на груди руки и закатил глаза.
— Смерть, мой маленький глупый зверёныш.
— Эй!
— Заткнись, оболтус. Это ведь все из-за тебя случилось, — Джеймс не задавал вопрос: он просто констатировал факт, словно лично присутствовал на том кладбище и все снимал. — Теперь тебе и разгребать.
Андрей, судя по напряженному выражению лица, проглотил заготовленные оправдания и нахмурился, почёсывая мурчащего кота за ухом.
— Ты сказал, что поможешь, — холодно бросила Александра, сжав ладони в кулаки.
— Я сказал, что я подумаю, чем можно ему помочь. Сколько уже дней прошло? — Джеймс выгнул бровь и махнул рукой на Стаса. — Он у вас холодный, как труп.
— А мне никто не хочет рассказать, что происходит?
Быть предметом обсуждения в разговоре, о котором ничего не знаешь, не понравилось бы даже Андрею Морозову. Но услышать низкий хриплый голос Стаса оказалось для Александры слишком болезненным. Она поморщилась, сжимая на груди ткань футболки, и сглотнула, отводя от Вознесенского взгляд. Александра чувствовала себя вором, которого поймали на месте преступления. И в этот раз ее добычей была жизнь Станислава Вознесенского.
