— Простите, но некультурно врываться в чужой разговор.
— Некультурно ноги на стол складывать. Как видите — я этого не сделал.
Незнакомец развёл руками, указывая на свои ноги, и хлестнул по воздуху журналом.
— К тому же, это вы ворвались в чужой разговор. А не я.
— Вы ни с кем не говорили, — с нарастающим раздражением процедила Александра.
— Вы не можете этого утверждать.
Пальцы Александры разжались, и Андрей, кажется, затаивший дыхание, наконец грузно выдохнул и оттянул ворот футболки. Скинув рюкзак на пол, Александра громко отодвинула стул, проскрипев ножками по полу, и затем то же самое сделал и Андрей, как рыба открывая и закрывая рот в попытках хоть как-нибудь вклиниться в разговор.
Незнакомец приторно улыбался, но в его улыбке не было ничего приветливого. Наоборот, она напоминала оскал хищника, заметившего свою добычу. И от Александры не ускользнули вспыхнувшие во взгляде огоньки торжествующего безумия, когда мужчина, переложив ногу на ногу, неожиданно хлопнул себя по лбу и охнул.
— Ах да, я же не представился. Как невежливо с моей стороны, — наигранно сокрушился он. — Яков Александрович. И можно на «ты». Так я чувствую себя моложе.
Куда он хотел выглядеть еще моложе Александра не представляла: Яков Александрович — у его родителей определенно было плохое чувство юмора — выглядел ровесником Димы, лет на двадцать пять, но щетина и помятый вид накидывали на него не то чтобы лишние годы, но ощущение бесконечной усталости. Он выглядел помятым, как будто не спал несколько суток, но от этого не менее обаятельным. Александра тут же замотала головой, сбрасывая с кожи липкое чувство внушения, и улыбка на лице Якова тут же сменилась раздражённо поджатыми губами.
Мороз неловко хихикнул.
— Андрей, что-то смешное услышал? — Яков перевёл потемневший взгляд на Морозова, и края журнала хрустнули под хваткой его пальцев.
— Да не. У меня просто в садике был товарищ. — Андрей подавился воздухом от смеха, но звук этот был больше похож на хрюканье. — Так мы его все звали Яша Степаша. Как зайца из «Спокойной ночи».
Александра Звягинцева впервые увидела человека, чьё лицо при всей общей спокойности, каждой своей морщинкой показывало внутреннее раздражение. Тёмная бровь остро изломилась, взгляд карих глаз потемнел еще больше, а под кожей заложили желваки, когда Яков сжал челюсть. Кажется, Александра даже услышала, как заскрипели приправы от крылышек между зубов.
— Андрей, да?
— Ага, — быстро кивнул Морозов.
